Два доктора стоят у постели больнаго, который до сих пор еще не пришел в себя. Безчувственное состояние продолжается уже более двух часов
Дыхание Неда прерывисто, его красивое лице бледно, как мрамор.
Графиня Листаль уже несколько раз присылала узнавать о положении больнаго. Ей отвечали, что хотя состояние больного и опасно, но, тем не менее, рана не смертельна.
Американка была в состоянии неописаннаго возбуждения.
Вся ея будущность стояла в эту минуту на карте.
Два человека, дравшиеся на дуэли в Винсенском лесу были оба ея врагами. Нед Фразер владеет ужасным секретом, открытие котораго может разбить всю жизнь графини и снова бросить ее на дно той пропасти, из которой она вышла только благодаря силе своей энергии.
Что касается Мориса, то графиня не доверяет ему, она знает, что между ней и этим человеком обявлена война и что борьба уже началась.
Богатая и уважаемая графиня Листаль не осмеливается хладнокровно подумать о том, какова будет ея будущность, если откроется тайна, которою владеет Нед и обяснение которой Морис, во чтобы то ни стало, желает иметь.
О! еслибы они оба могли умереть!
При этой безумной, несбыточной мысли, графиня чувствовала, что неописанная радость овладевает ею.
Потом она подумала и решила, что если не оба, то хоть один непременно будет убит.
Который?
Если это будет Морис, то она снова подпадет под власть Неда Фразера. Она будет принуждена выполнить то, что обещала. Берта должна будет выйти за Неда Фразера.
Да и тогда еще будет–ли она покойна, будет ли она спасена? Не воспользуется–ли негодяй этим первым успехом, чтобы потребовать от нея, как от сообщницы, все больших и больших уступок…. Это будет постоянно висящий над ней меч Дамокла, постоянная боязнь, постоянное, принужденное подчинение….
Но что, если Фразер будет убит? Морис, по крайней мере, ничего не знает. Ненависть, которую он к ней чувствует и которую она угадала, не имеет никакого серьезнаго основания. Когда Нед будет устранен, тогда она будет свободна отдать ему снова руку Берты и тогда, составляя члена семейства Листаль, он первый будет заинтересован в том, чтобы хранить молчание. Кроме того, не идет–ли тут дело об одной из тех неопределенных антипатий, которыя могут быть уничтожены ловко разыгранной привязанностью?…
Сомневаться было невозможно.
Интерес графини заставлял ее желать смерти Неда Фразера.
Вдруг, она узнает, что он ранен.
Смертельно?
Нет, но рана опасна, очень опасна.
Как могло случится, что Морис не убил его на месте? Неужели его рука задрожала? Теперь графиня ненавидит Мориса за то, что он промахнулся и не попал в сердце.
Неловкий! шепчет она.
Тем не менее, она еще не вполне потеряла надежду. Доктора очень легко могут ошибиться. Она знает, что Нед все еще не пришел в себя, пуля до сих пор еще не вынута.
Что если он умрет?
Затем в ея голове мелькнула одна идея. Она закрыла глаза, чтобы лучше обдумать ее. Графиня одна, а между тем, она вздрогнула, точно что–нибудь испугало ее; ея мысли пугают ее. Она встает и начинает ходить. Она желает, во чтобы то ни стало, успокоить волнение, против воли овладевающее ею.
Она снова посылает узнать о состоянии Неда; известия все те же. Обморок не прекращается. Ничего новаго не произошло в состоянии здоровья больнаго. Тем не менее, доктора отвечают за его жизнь…
Если только не случится чего–нибудь особеннаго.
Особеннаго? Что они под этим понимают? Какое–нибудь происшествие… неожиданное волнение… кто знает?
Графиня снова задумалась.
Кто ходит за ним? Около него нет ни одного друга. Он иностранец, одинок; только секунданты, которых ему представила графиня, часто присылают справляться о состоянии здоровья раненнаго.
Взяли сиделку, которая должна будет провести ночь около раненнаго. Доктора снова придут вечером… в восемь часов.
Графиня Мариен успеет принять какое–нибудь решение. Она отправляется к графу Листаль, который очень равнодушно выслушал о случившемся. В глубине души он сохраняет к Морису симпатию, которую он всегда к нему чувствовал, поэтому он узнал о результате дуэли даже с некоторым удовольствием….
Обо всем этом графу разсказала Берта, и бедный ребенок, счастливый, что Морис счастливо избавился от опасности, рыдая кинулась на шею отцу.
При входе графини, отец и дочь поспешно отодвинулись друг от друга; в этом инстинктивном движении заключалось какое–то недоверие к графине; Мариен заметила это и невольно сказала себе, что исчезновение Неда Фразера возвратит всему семейству, а в особенности ей самой, то спокойствие котораго она искала и которое разрушилось с приездом Неда Фразера…