— Вы на клеточку не попали, — подсказала ему шепотом девушка.
— Я на четыре числа поставил, — ответил он.
Снова крупье произнес скороговоркой надоевшую всем фразу. Застучал шарик, а потом перестал, колесо еще крутилось, а дядя Костя, смотревший все время куда-то в сторону, вздохнул.
— Ну вот, четыреста пятьдесят тысяч выиграли.
— Семнадцать черное, — провозгласил крупье.
Ане показалось, что его голос дрогнул. Лопаточкой он подвинул к Шарманщикову гору фишек, и тот засовывал их в карман.
— Ну что, Анечка, пойдем отведаем что-нибудь из французской кухни. На ужин мы сегодня заработали.
Он поднялся и направился к выходу, но, проходя мимо крупье, остановился на мгновенье, вынул из кармана пригоршню фишек, потом вторую, положил обе перед ним, сказав:
— Мерси, месье! Мерси пур ля компани.
И, поймав удивленный взгляд девушки, пояснил:
— Это все, что я знаю по-французски.
Возле кассы встретили Сашу, который едва сдерживал улыбку, обменяв свой выигрыш:
— Дядя Костя, я на «Блэк Джеке» катал — ставил по сто франков, как Вы велели — почти пять тысяч выиграл. А крупье лох: карты сдает, а в глаза мне не смотрит.
— Зато у меня на рулетке замечательный месье — пройдоха и жадный.
Аня не слушала их разговор, слова пролетали мимо ее сознания. Не хотелось никуда идти, есть тоже не хотелось — было одно желание: поскорее добраться до кровати и уснуть. Она слишком устала: недели не прошло, как ее везли в дребезжащем «уазике» навстречу неизвестности, она прощалась с городом, свободой и с жизнью, потом похороны мамы и предложение Константина Ивановича отправиться с ним в качестве переводчика. Она согласилась, да она и не могла отказаться, серьезно, впрочем, не восприняв его слова, думая, что если это и произойдет, то будет очень и очень нескоро, а точнее — никогда. Но потом приехал Саша, взял ее паспорт и фотографии, через день он вернул его, а рядом положил заграничный паспорт с Шенгенской визой на полгода. «Послезавтра вылетаем», — сказал молодой человек. Но и это казалось неправдой. В тот же день позвонил Шарманщиков и напомнил, что надо готовиться: вылет утром. Пришлось обращаться к Оленьке Судзиловской, занимать у нее деньги под будущую оплату синхронного перевода переговоров, которые наверняка будет вести Константин Иванович. Оленька, по простоте душевной, предложила свой красивый дорожный чемоданчик, а при расставании пустила слезу: «На Ривьере сейчас бархатный сезон. Там так чудесно!» Можно было подумать, что каждый год она отдыхает именно там.
В Милане капал дождик. Редкий и почти летний. У аэропорта взяли такси.
— Спросите его, какой отель у них приличный, — попросил Шарманщиков.
Но водитель догадался о сути вопроса.
— «Хилтон», синьор, — быстро заговорил он, — приличное, очень современное заведение. Не всем, конечно, по карману. Но и в такси люди не каждый день ездят. Мой тесть, например…
— Хватит! — прервала его Аня.
Таксист замолчал, а Саша удивился:
— Он что, по-русски понимает?
Аня удивленно посмотрела на него.
— Но ведь Вы сказали «баста», и он заткнулся.
Водитель потому и выбрал «Хилтон», что вез до отеля почти час. Зато таксист добровольно взял на себя обязанности гида.
— Налево, синьоры и синьора, Пинакотека Брера, вот монастырь Санта Мария делла Грациа, там есть нарисованная на стене картина художника Леонардо да Винчи «Тайная вечеря».
— Он что, нас за дураков держит? — удивился Саша.
— Деньги зарабатывает, — объяснила Аня, — но то, что он это знает, очень неплохо для местного жителя. Люди, обитающие рядом с историческими памятниками, зачастую не знают их.
— Это точно, — согласился Саша, — мне до Артиллерийского музея десять минут пешком, а я там ни разу не был.
Тогда Аня рассказала всем и таксисту тоже историю о том, как в девятнадцатом веке один грек решил провести раскопки в Афинах и обнаружил римские термы: хорошо сохранившиеся стены из белого мрамора, на одной была даже большая надпись, составленная из прикрепленных к мрамору бронзовых букв. Он сообщил об этом в Лондон, и оттуда пришел ответ: «Срочно вышлите нам текст этой надписи». Грек аккуратно снял со стены все буквы, кучей свалил их в мешок и отправил курьерской почтой в Лондон.
Таксист, услышав перевод Аниного рассказа, долго смеялся:
— Что вы хотите, синьоры, греки ведь! В прошлом году наш «Интер» у «Олимпиакоса» вообще пять — ноль выиграл. Лично я бы эти буквы пронумеровал.
Аня перевела, и тогда Саша без тени улыбки вздохнул:
— А я бы надпись переписал на бумажку, не надо было ее сдирать.