Еще в прошлый свой приезд в Россию Хелен столкнулась с тем, что ее суждения и мнения чужды местному обществу. На девушку посматривали как на редкое животное, а некоторые ее высказывания и вообще едко высмеивали. Особенно после балла у графини Александровой. Мадемуазели всех мастей не простили американке полученного внимания от красавчика Оболенского. Тогда это заставило девушку на время закрыться, отгородиться от всех и еще больше потерять уверенность в себе. Но ведь прошло два года, и Хелен изменилась, теперь она со стыдом вспоминала свои поражения в Петербургских гостиных. Пока девушка точно знала, что может постоять и за себя и за свои взгляды.
– М on cher , от долгого чтения будут болеть глаза, – легкомысленно закрывая страницы книги веером сказала графиня Веревкина, отвлекая Хелен и от чтива и от самокопания. – Я уже кончила. Предлагаю посетить кондитерское кафе господина Бувазье. Ты таких пирожных еще не ела.
- Удивляюсь, как при ваших аппетитах, Настасья Яковлевна, вы умудряетесь остаться такой стройной, - улыбнулась Хелен тете, которая за предыдущие четыре дня успела возводить девушку в три кофейных и две ресторации.
– Главное потом на балу не пропускать ни одного танца. – поделилась секретом тетя. – А к празднику усердно заниматься с professeur de danse .
– Неужели Вам нужен учитель?
– Хороший учитель никогда не помешает, – уверенно ответила тетя. – Тем более что сейчас появился этот новый танец, вальс.
– Ужасно непристойная вещь, по мнению англичан, – рассмеялась Хелен. – У нас тоже незамужним девушкам не разрешают такое танцевать.
- Зря! – не согласилась с таким подходом тетя. – Ты должена взять несколько уроков у мосье Франсуа. И начнем сегодня!
– Но тетенька, завтра бал, и времени почти не осталось.
– Тем более, madmuzel Елена. Хватит сидеть, – тетя сделала пас рукой, побуждая Хелен вскочить на ноги. Жизнерадостность и энергия графини Веревкиной передавалась по воздуху, инфицируя всех вокруг, заставляя становиться более активными, веселыми и живыми.
Кондитерская Бувазье размещалась на Греческой площади, на первом этаже дома с античными колоннами. Снаружи были построены дощатые террасы, где под разноцветными тентами стояли столики и мягкие креселки. Место пользовалось популярностью у женщин, которые устав делать покупки заходили сюда освежиться и отдохнуть. Вот и сейчас почти все столики были заняты дамами всех возрастов. Конечно все из-за того, что незамужние девушки и их матери с бешеной спешкой дошивали платья для приема у Воронцовых. Как жаловалась мадам Лобади, некоторые модницы, узнав о приезде князя Оболенского, даже заставили модистку перешивать почти готовые платья, в последний момент решая их сменить.
Хелен только усмехнулась при этом. Свое платье она выбрала уже давно. Все ее туалеты были сшиты в Париже, куда Хелен решила заехать во время путешествия к тете в Одессу. Хелен планировала одеть платье цвета холодной мяты, с вырезом в виде сердечка на груди, и широкой юбкой по последней моде. Платье было сшито из тончайшей органзы, сложенной в несколько слоев. Пояс был темно-зеленого цвета, оттенка травы, такой же цвет была у нижней батистовой юбки.
Фасон предусматривал обнаженность плеч, и части груди, а также наиболее желающие кавалеры будут счастливы возможностью созерцать девичьи лодыжки, ведь длина платья была революционной. По лифу и рукавам была произведена тонкая вышивка золотой нитью, изображавшая листики дуба и березы. До этого платья Хелен планировала надеть бархатные туфельки, тоже расшитые золотой нитью, и шелковую шаль глубокого синего цвета, с вышитыми на ней листьями и цветами. Именно такого цвета был веер, который девушка приобрела уже в Одессе – темно синей, с изображением деревьев и кустов, разложенній он превращался в трепещущий сад.