Вмиг забылся плагиатор Северьян Сухотин. Альберт смотрел на девушку, ожидая, когда она подаст голос.
Декламировала Алина с таким чувством, что напомнила Алику недавнее посещение московского театра, где давали “Грозу” Островского. Приблизительно так звучал монолог Катерины: “Я говорю: отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела”.
В груди у юноши застрял комок. Он слушал, открыв рот.
Стихи были не просто великолепны: они не были похожи ни на что знакомое.
Альберт смотрел на девочку, переживал вместе с ней и с произносимым текстом, искал глазами соответствующее стихотворение в сборнике.
Эмоции и чувства переполняли. Разве можно после такого…
Если объявят его, он откажется, непременно на что-нибудь сошлётся. Например, на то, что болит горло.
Что-то сразу и вдруг изменилось. Алик не знал, чего именно: настроение, обстановка, воздух. Возможно, остановилось время.
Юноша хотел видеть и слышать только Алину, невольно сравнил их имена. Конечно, Альберт, никак не сочетается с такими музыкальными звуками, зато Алик в самый раз.
С чего ему вздумалось объединять таким замысловатым образом имена?
Молодой человек чувствовал ничтожество собственной графоманской лирики в сравнении со стихами этой удивительной девочки, но читать свои произведение пришлось.
Это было действительно мучительное испытание.
Альберт ожидал, что его декламацию встретит гробовая тишина.
Так и было вначале.
Первой зааплодировала Алина. Странно, но стихи понравились, и участником слёта, и организаторам.
Потом были мастер-классы, встречи с областными и столичными знаменитостями.
Мысли Альберта были целиком и полностью заняты Алиной, и только ей.
Юноша искал поводы, находил их, чтобы подойти к девочке как можно ближе, чего-нибудь спросить.
– Алик, Рощин, – вдруг обратилась Алина, – можно попросить у вас автограф? Мне понравились ваши стихи, восхищена. В них что-то такое… необъяснимое.
Было неудобно и стыдно.
Девочка наклонилась почти над страницей, которую Алик старательно подписывал, выводя каждую буковку. На её лице было сосредоточенное напряжение, словно это она делилась пожеланием.
Алик почувствовал на лице прикосновение девичьих волос, божественно вкусный аромат, настолько пьянящий, что начали расплываться буквы.
В ответ Алина подарила свой сборник, маленькую книжицу карманного формата в мягкой обложке, на титульном листе которого красовался её карандашный портрет, и рукописными буквами написано “Алина Маслова Лирика”.
Алик прижал подарок к груди. Потом он читал, перечитывал каждую страницу, целовал буковки, и со вкусом страдал.
Это было позже, через несколько дней, когда они расстались.
Сейчас юноша старательно следовал в фарватере поэтессы, пытаясь развлечь разговором, который никак не клеился.
Девочка не замечала его неловкости.
Рядом с ней хотелось мечтать, грустить, быть самим собой.
Алина вела себя настолько непосредственно и просто, что смущение, робость растаяли в пространстве и времени. Юноша был беспредельно счастлив от присутствия девочки.
На следующий день молодые люди сидели в столовой и на семинарах рядом.
Стихов у Алины было великое множество. Вечером, когда все ушли спать, она принесла несколько потрёпанных тетрадей, и увлекла Альберта в дальний угол холла.
Они сидели рядышком на диване при тусклом свете ночника. Алик слышал её дыхание, чувствовал живое тепло, вдыхал чарующий бальзам молодого, здорового, желанного тела.
Нет, тогда ему подобное не приходило в голову.
Девочка увлечённо читала, закрывала от избытка эмоций глаза. Свои стихи она знала наизусть. Тетради, видимо они придавали ей уверенности.
Алик не мог оторвать от лица поэтессы взгляд. Она казалась юноше ангелом.
– Отчего у Алины такие бледные губы, – вдруг подумал он, и тут же сам ответил на вопрос, – да она замёрзла.
– Постой, одну минуточку посиди, я сейчас, – сорвался с места Алик, побежал в свой номер, откуда принёс клетчатый плед.
– Вот, Алина, грейся, – юноша бережно укрыл девочку, которая посмотрела на него с благодарностью. Так посмотрела, что ему захотелось немедленно прикоснуться к её глазам губами.
– Здорово! Его на двоих хватит. За мной так никто не ухаживал. Я тебя не утомила своими виршами? Наверно уже спать хочешь. А мне совсем не спится. Так здорово всё. Этот слёт, интересные ребята, ты.