Я щелкнул языком с раздражением, видя, как Милош прикидывается добродушным стариком, который дает советы молодому парню. В момент, когда он выпрямился в своем кресле, внимательно смотря на меня, его глаза пронзили меня, и я почувствовал, как они исследуют каждый мой нерв.
— Забудьте об этом, позаботьтесь о самом себе, — сказал я. — Слышал, что ваша президентская должность не так уж и надежна в последние пару лет. Возможно, пришло время выполнить то обещание, которое вы дали им, верно?
Я ощутил, как кровь кипит в его жилах. Я всегда был мастером манипуляции, но сегодня я превзошел самого себя. Моя усмешка, будто была заготовлена заранее, и я чувствовал, что его взгляд мечется словно ядовитая стрела.
Милош ответил:
— Они требуют, чтобы я сдержал обещание просто потому, что я дал слово. И в то же время я отверг идею президентства и выборов. Я сделаю это, как только они окончательно станут моими сторонниками и забудут о восстановлении монархии. Как только я поймаю всех лояльных королевскому наследнику, то власть станет моей.
Кажется, благодаря мне и Милошу в зале почувствовался холод, даже несмотря на приближение полудня. Здесь было противоборство двух правителей — с одной стороны королевство с великой военной мощью, могучее сокрушить почти любое государство. С другой стороны, республика с обширными торговыми связями, граждане которой боролись за свои идеалы.
Никто не осмеливался произнести и слова, нарушая молчание двух могучих наций. Они были всего лишь муравьями, запутавшимися между двумя слонами.
Но был один человек.
— … Ваше Величество, президент Милош, давайте оставим все разногласия позади и не будем портить этот радостный день коронации Бычерога, — сказал другой мужчина, сидящий за столом. Его голос звучал как тихий шепот, который проникал в каждый угол комнаты.
Все это время он молчал, наблюдая за нашим спором, его глаза внимательно скользили с одного лица на другое. Его лицо выглядело так, будто ему немного за тридцать, но в нем чувствовалась глубокая мудрость и уверенность, которой мог бы позавидовать даже сам Милош.
— Кто вы, черт побери, такой? — спросила я, мой взгляд был наполнен недовольством и недоумением.
— Позвольте мне представиться. Я — Меер Манский, президент Республики Фосфорное, простолюдин, — сказал Манский, протягивая руку к своей правой груди, словно призывая нас увидеть в нем не просто личность, а символ единства и разумения между двумя могучими нациями.
— Простолюдин? Не могли бы вы мне объяснить это? Потому что там нет аристократии? — спросил я.
Манский с радостью согласился:
— Как вам угодно, ваше величество. Чтобы полностью понять суть этой ситуации, придется пройти вглубь истории. В то время графство Фосфорное прокладывало свой путь сквозь долгие годы серьезного социального неравенства и бедности. Это был мир, где никто не беспокоился о том, что происходит с простолюдинами. Торговцы, даже из высших кругов, продолжали обогащаться, за счет подавления мелкого бизнеса и населения. Рыцари, когда-то служившие во благо своих господинов, забыли о своих корнях и начали вести себя, как будто они и есть настоящие дворяне.
В то время к нам пришли вести о вас и о вашей обещанной реформе. Эти новости стали нам светлым сигналом. Мы надеялись на перемену, но она не наступила. Аристократы продолжали наращивать свою власть и богатство, при этом пренебрегая нуждами обычных людей.
Они угнетали нас на каждом шагу. Мы были утомлены этим беспределом, и именно тогда началась наша революция. Мы стремились создать мир, где каждый простолюдин в Фосфорное имеет равные возможности, не зависимо от своего происхождения. В наших глазах, аристократия не должно существовать, чтобы исключить возможность неравенства из-за материальных богатств.
В роли лидера революции моя задача — не допустить, чтобы жадные аристократы повлияли на наше утопическое общество. Вот почему мы решили принять радикальные меры и устранить их.
Вот вам история, ваше величество. Ваши действия поддерживают наше революционное движение за лучшую жизнь. В некотором смысле, мы даже чувствуем благодарность к вам за это.
Долгое объяснение Манского вызвало разнообразные эмоции среди присутствующих. В их лицах проявился интерес к рассказу, отвращение к проявлениям аристократии, презрение к их методам управления и удивление тому, что простолюдины смогли организовать такую решительную революцию.
Помня о благородных семьях, которые прожили в Фосфорное несколько поколений, аристократы за столом помрачнели и пришли к выводу, что этот простолюдин — настоящая угроза их привилегированному статусу.