Город представлял собой лабиринт узких улиц и переулков, вдоль которых стояли многоэтажные здания из камня, дерева и кирпича, создавая уникальный архитектурный микс разных стилей и эпох.
По мере движения по улицам, глаза посланника улавливали детали разноцветных флагов, изысканных узоров и сложных фресок, изображающих сцены из региональных мифов и легенд, украшающих здания. Этого не хватало в Мраморном.
«Понимают ли они вообще, что война на подходе?» — сомневается посланник, оценивая поведение горожан.
Война казалась далекой от них, несмотря на приближение вражеской армии. Появление Тарлии казалось только вопросом времени.
Посланник, увидев прилавок с экзотическими специями и сушеными фруктами, не удержался от любопытства и решил задать важный вопрос. Война — это, безусловно, серьезная тема для разговора.
— Простите, а вы в курсе про войну? — спросил он, привлекая внимание торговца.
Торговец поднял глаза от своих ароматных пряностей и посмотрел на посланника, словно тот был последним дураком.
— Война? Конечно, знаем. Но Тарлия, кажется, нас не тронет. Те, кто беспокоится, должны быть в цитадели, не мы, — ответил тот с некоторой недоумевающей усмешкой.
Откровенность торговца шокировала посланника, но в его глазах читалась правда. Он сделал легкий поклон и решил продолжить свой путь по улицам Хайдеграда.
Оказавшись в городе, который славился своей угрюмостью и опасностью, посланник обнаружил, что реальность отличается от слухов.
Видимо, «Логово мятежников» оказалось всего лишь придуманной страшилкой. Лидеры восстания даже уменьшили налоги, стремясь привлечь народ на свою сторону.
Без лишних разговоров посланник направился в центр, где возвышалась цитадель, дом правителей. Именно туда направлялись его шаги, ведомые ночами без сна и сильным чувством обязанности.
— Ух ты! — не мог сдержать восклицания посланник, стоя перед величественной цитаделью. Она олицетворяла власть и контроль, и сейчас ее захватили повстанцы.
— Стой! — затребовали стражи на входе. — Кто ты?
Посланник не теряет спокойствия, вытаскивает из-под своей одежды письмо с королевской эмблемой и говорит с уверенностью в голосе:
— Посланник из Виноградское, пришел с важным посланием для ваших лидеров.
Охранники обмениваются взглядами, обдумывают ситуацию, и, наконец, решаются впустить его внутрь, направляя его к самым важным лицам в цитадели.
Вот, наконец, его провели в тускло освещенную комнату, где ждали лидеры восстания. Оба чувака сидели за огромным дубовым столом, вглядываясь в карты и бумаги.
— Господа, вот привел вам гонца, — сказал охранник.
Эймерих, опытный воин, обернулся. Он стоял там, большой и внушительный, в доспехах, которые уже видели войну. Его глаза смотрели на посланника, а тот был просто в обычной одежде.
Эймерих нахмурил брови и спросил, как будто не очень уверенно.
— Ты точно посланник?
— Да, господин, — ответил посланник, вытащив письмо и показав его Эймериху
— У меня есть письмо от короля Ренара для вас обоих.
— Открывай письмо, Эймерих. Посмотрим, что король хочет, — сказал Георг. Он, как бывший дворецкий, излучал стиль и элегантность, чего чуть-чуть не хватало Эймериху.
Эймерих взял письмо из рук посланника и начал читать вслух, чтобы и Георг услышал.
[Эймериху и Георгу,
По моему указу, как короля Виноградское и вашего начальника, приказываю вам временно отступить в Нортарию. В Кувшинское вспыхнула война, и я не хочу, чтобы огонь ее задел вас.
Могу заверить, что любой ваш план здесь не сработает. Узкоместо готово к бою. Рано или поздно вас поймают. Так что остановите свои действия и отступите.
Мои люди устроят вам безопасный путь, чтобы вы и ваши ребята могли уйти без приключений. Я рассчитываю на ваше сотрудничество.
С уважением,
Король Ренар Виноградский.]
Эймерих закинул ногу на ногу, смахивая волосы со лба.
— Георг, что ты думаешь? — спросил он, поднимая брови.
Георг задумчиво посмотрел на письмо, его брови нахмурились.
— Не могу сказать, что я в восторге от этой затеи, но если мы откажемся, это может привести к еще большим проблемам, — ответил он, делая паузу. — Ренар не тот, с кем стоит связываться, но у нас вроде бы нет выбора.
— И что, мы просто повинуемся? — возмутился Эймерих.
Георг нахмурился и, скрестив руки на груди, произнес: