Ченезар немного склонил свою высоко поднятую голову, а черный дым за спиной наемника стал белым. Верлас решился подняться на бархан, чтобы осмотреться и решить – может стоит снова идти в сторону хребтов, там, у их подножий, можно найти какую-нибудь лужицу и напиться, да и какой-нибудь живностью, если повезет, можно подкрепиться.
Подъем занял у Верласа уйму времени. Сил взобраться прямиком не было, поэтому пришлось подниматься, идя наискосок.
«Это нехорошо, – пронеслась тревожной ласточкой мысль в голове наемника. – Рано мне слабеть. Мои девчонки нуждаются во мне. Нельзя сдаваться».
Вот и верх. Хватаясь за песок руками, наемник втащил себя на бархан.
«Твою ж…»
Да, Верлас не ожидал такого поворота. Пока наемник из последних сил карабкался к вершине, ему навстречу, с другой стороны, как оказалось, спешил вечно голодный скаргарт. Они буквально столкнулись нос к носу. Противник навис над человеком, загораживая свет Ченезара. Чудовище уперлось своими подбрюшными клешнями в песок, припав к земле. Из тела скаргарта в разные стороны торчали какие-то палки. Наемник машинально ударил тварь в его клюв и нырнул вниз, полетев кубарем с бархана, извергая фонтаны песка и поднимая за собой пылевую завесу.
Он рухнул к подножию, больно ударившись о песок спиной. Но жалеть себя времени не было. Мужчина проворно вскочил на ноги и помчался изо всех сил на юг по каньону между двух барханов. И откуда у него появились силы? Он бежал и бежал, и бежал, не оглядываясь. Из-за спины доносились утробное уханье преследовавшего его чудовища и мерные удары клешней скаргарта при их вхождении в песок. Сперва человеку казалось, что тварь вот-вот схватит его, но уже скоро стало ясно, что монстр отстает.
«От скаргарта даже на коне не просто уйти, а на своих двоих, так это вовсе невозможно! – вдруг подумал Верлас и задался вопросом: –Тогда почему я еще жив?»
Наемник прислушался и понял, что удары клешней слышны где-то далеко позади. Человек остановился и, тяжело дыша, повернулся назад. Его глазам открылась отвратительная картина.
– Да не может этого быть!
Локтях в двухстах от него по следу человека полз на брюхе изуродованный монстр. То, что вначале Верлас принял за палки, оказалось остатками отсеченных конечностей скаргарта. Тело чудовища было покрыто густым слоем черной гари, которая проступала даже сквозь пыль и песок, скопившиеся на нем в достатке. Теперь зло во плоти было ограничено в скорости передвижения. Скаргарт, упираясь хвостом, отталкивался от песка, подтягивая свое тело клешнями, так продвигался вперед. Чудовище тяжело дышало, оно более не издавало металлического скрежетания, теперь тварь все больше пыхтела. Из приоткрытого клюва-пасти время от времени изрыгалась какая-то черная жидкость, она с шипением падала на песок.
Скаргарт был тяжело ранен, возможно, он умирал, но заложенное в его природе стремление пожирать все живое даже сейчас заставляло его преследовать жертву.
Верлас тоже запыхался, у него кололо в правом боку и немного подташнивало, но, видя эту странную картину, наемник, как ни странно, разразился приступом нервного хохота. Животный страх перед неизведанным, непонятным и смертельно опасным притупился. Он плюхнулся на зад и продолжил ржать, тыкая в сторону искалеченного скаргарта пальцем.
– И ты, и ты, – сквозь приступ нервного смеха выдавил из себя наемник, – и ты решил мною перекусить? Ну уж нет, покойнику обед не полагается.
Скаргарт не понимал человеческой речи, он видел десятком своих глаз только одно – вожделенную, но, к несчастью, проворную добычу, отказаться ее преследовать не было сил.
Пока мужчина смеялся да переводил дыхание, чудовище медленно, но уверенно покрыло половину расстояния, разделявшего их. Наемник заметил это, как-то разом перестал смеяться и принялся кое-как вставать на ноги.
«Пожалуй, пора уходить, – решил Верлас. – Пусть скаргарт и изуродован, но, похоже, еще какое-то время поживет. Не думаю, что смогу совладать с ним при помощи своего клинка, а другого оружия у меня не осталось».