– Друзья до тех пор друзья, пока есть, по поводу чего дружить. А нет повода, нет и дружбы.
«Опять ты воду в колодце мутишь, что же за игру ведешь? Раньше я думал, что ты один из заговорщиков-высокородных, которые хотят свергнуть великого гарла с престола Гралии. Но теперь… После поворота с Керием, странными друзьями, которые у Иля повсюду, теперь совсем непонятно, что и кто он такой и чего добивается. Хотя, чего голову ломать, пусть платит, и больше мне ничего не нужно знать, тем более я скоро подам в отставку. Хотел бы подать в отставку».
Прошло еще несколько дней, прежде чем они оказались у стен заставы Лион. Чем ближе подъезжали, тем тревожнее становилось на душе у Верласа. Смутные сомнения и подозрения терзали его. Из головы никак не выходило, что же за странное зеркало он видел в руках хозяина?
И вот они достигли своей цели, оказавшись у стен заставы.
Застава Лион была не похожа на заставу Кембри. Она не пряталась в горном разломе. Лион был воздвигнут не в горах, а прямо в пустыне. Застава имела три стены – северную, западную и южную. На востоке Лион примыкал к хребтам Твалирона. Сквозь скалы от заставы вел проход, идущий по дну горного ущелья, вьющийся змейкой долгие и долгие часы пути. Из-за узости на этой дороге раторк не мог разъехаться даже со встречным всадником. Об этой особенности Верлас слышал много шуток, служа на заставе Кембри. Поэтому по горной дороге ездили особые узкие раторки – квельты.
Стены Лиона были выше и длиннее стен Кембри. Они имели хорошо заметный уклон, завалившись наружу, чтобы осложнить возможный подъем по ним скаргартов. Несмотря на протяженность стен, башен-бастионов было всего пять – две в местах примыкания к горам, три по западной стене, одна из которых служила воротами, ведущими в пустошь.
Башни и стены были выложены из крупных обтесанных скальных глыб серого цвета с коричневыми вкраплениями. Внутри заставы материал построек менялся, дома возводились из красного кирпича, а их крыши устилала обожженная коричневая черепица.
На заставе, завидев гостей, без особых проволочек открыли ворота, пропуская людей под защиту стен. Верлас крайне удивился такому гостеприимству и поспешности. Выходит, их тут ждали и были уверены в том, что гости из пустыни – это свои. Хотя обычно с запада приходят враги или предатели.
За воротами заставы было свежо и не так донимал вездесущий палящий Ченезар.
Гатар и его люди расположились в большом красном доме, который, как видно, был лучшей местной гостиницей и имел удобное расположение, будучи построен прямо в центре Лиона. Верному новому спутнику наемника нашлось место во дворе пристанища его хозяина, хотя Пес тут гостил недолго. Уже на следующий день Верлас не нашел собаки, она куда-то сбежала по своим собачьим делам, растворившись среди улочек заставы.
«Пес с тобой, Пес, – не особо огорчившись пропаже, вынес вердикт случившемуся наемник. – Как видно, надоела тебе моя небритая рожа. Пора приводить себя в порядок».
Восстановив силы после долгого пути, Верлас вымылся, расправившись с донимавшей его щетиной, после чего, в отсутствие указаний от хозяина, который, в свою очередь, пропал по своим хозяйским делам, наемник отправился в первое попавшееся местное питейное заведение, разумно решив, что тут отдыхать сподручнее, в этом месте он не нарвется на Иль Гатара, а значит, сможет спокойно покутить. Страдалец хорошенько набрался в местном винном погребке, начав с красного замнитурского, а окончив какой-то крепкой, выдери глаз, настойкой, заодно тут же утолив накопившийся за время похода по Западной пустыне плотский голод. Время пролетело весело и незаметно.
В общем, к вечеру второго дня он ощутил знакомое чувство, настигающее его во время отдыха: Верлас заскучал, поэтому, коротая время, он отправился осмотреть, что и как устроено на заставе.
Скитаясь по узким, прямым, как струны, улицам заставы, Верлас стал ловить себя на мысли, что чувствует себя здесь чужим. Вроде среди людей, да не тех – островитяне они, ченезарцы. Богов у них, как звезд на небе, кланяется народ и кусту, и листу, и пустому месту. Говор у островитян-ченезарцев, отличный от того, что в большой Гралии, речь скорая, глотают окончания слов. Кожа у них смуглая, волос темно-русый, а глаза все больше отдают в болезненную зеленоту. Тут не увидишь человека в кавте или любом другом жилете, а высокородные мужчины носят реткирты – юбки по колено, украшенные причудливым геометрическим орнаментом. Дома у островитян тоже отличались от тех, что были в Гралии. В гарлионах последней обычно строят из желтого кирпича, а тут все больше из красного.