– Что, мама вернулась из столицы?
Саваат на мгновение запнулся. Слова дочери почему-то смутили его.
– Нет, хотя это тоже было бы замечательное известие. Но мое не хуже. Сегодня к нам заедет погостить твой брат, он вернулся из военного похода.
Глаза девочки распахнулись от удивления.
– Приехал Таск?! Папа, неужели его наконец отпустили со службы? О, как же я рада!
Девочка забыла об остатках своего завтрака и, спрыгнув со стула, подбежала к отцу, крепко обняв его.
– И да, и нет! – задыхаясь в объятиях дочки, ответил Теолон. – Великий гарл отпустил его из военного лагеря до вечера домой, в качестве поощрения за участие в недавнем сражении за наш варт. Жаль, что сам Алеан Леоран не приедет.
Последние слова Саваат сказал озабоченным тоном, но Алеаланна не следила за интонацией голоса отца. Для нее было важно, что ее Таск сегодня будет рядом. Они были лучшими друзьями, ну, по крайне мере до того, как он ушел служить. Брат был единственным человеком из их семьи, что более или менее был близок ей по возрасту. Старшие братья – Ксандр и Антоний – уже имели семьи и жили своей жизнью, лишь изредка заезжая в Кенег.
– Ну, все, ладно, ладно, отпусти меня, а то я задохнусь, – взмолился отец, освобождаясь из объятий девочки.
Алеаланна отпустила отца и, грезя о скорой встрече с Таском, с восхищением посмотрела чистым детским взглядом на своего родителя.
– Ах ты, моя малышка! Давай поскорее одевайся, встретим твоего брата на дворе, а там холодно. Одна нога тут, а другая там. Он вот-вот прибудет, так что поторопись.
Леа сорвалась с места и кинулась к себе, уже не слыша произносимые строгим голосом приказы отца, отдаваемые рабу. Теолон Саваат слыл очень своенравным человеком. Однако единственная дочка была его любимицей. Присутствие девочки действовало на него, как огонь на воск.
Алеаланна, молниеносно миновав темный коридор, вихрем внеслась в свою комнату, раскрыла створки старого шкафа, сделанного из вишневого дерева, и принялась доставать теплую уличную одежду. Девочку переполняла буря эмоций.
«Это же замечательно-замечтательно то, что я увижусь с Таском! А интересно, каким он стал? Мы не виделись с ним уже так давно. Да что с ним может случиться?! Какой был, такой и остался! В его возрасте быстро не меняются. Это я выросла и очень повзрослела, как Соя говорит. А он уже давно вырос, ему уже некуда взрослеть».
Леа натянула на себя незамысловатую теплую нательную рубаху и штаны, поверх которой надела светлое зимнее расшитое золотыми нитями длинное платье, меховую шапку и шубу. Разобравшись с одеянием, она немного вспотела и теперь ей поскорее хотелось выйти на свежий воздух.
– Вот можешь собраться быстро, когда захочешь, – сказала бесшумно вошедшая в комнату Соя, которая тоже уже успела переодеться в теплое.
– Могу, если для дела нужно! Пойдем во двор, а то я вся взмокла, пока одевалась!
– Взмокла? Как бы тебя холодом не охватило!
– Ну, Соя!
– Что ну? – с укоризной в голосе сказала служанка. – Если ты заболеешь, хозяин с меня три шкуры спустит!
Девочка, нахмурившись, исподлобья посмотрела на Сою.
– Хорошо, идем, только на выходе повяжи себе шарф, так вернее будет, – потребовала кормилица, протягивая подопечной шерстяной светло-серый шарф.
Во двор девочка и ее нянька вышли первыми. На улице было действительно холодно. Пришла настоящая зима. Всю неделю, после того как варт пережил нашествие непрошеных гостей – орды мятежников, снегопад не унимался, и теперь во дворе выросли внушительных размеров сугробы. Снег не успел слежаться, и в него было так соблазнительно нырнуть, словно в реку, прямо с головой. Недолго думая, именно это Леа и сделала. Соя хотела возмутиться, но получила от своей подопечной снежком в лоб.
– Ах ты!..
Так, под звонкий хохот, завязалась снежная битва, которой, правда, не суждено было долго продлиться. Во двор вышел Теолон и его приближенные из домашних рабов и наемных слуг.
– Это что еще такое?! – наигранно строго спросил отец. – Сейчас же прекратить этот балаган!
Соя вмиг стала серьезной и принялась отряхивать Алеаланну от снега, опасливо поглядывая на своего господина. Девочка послушно стояла, с трудом давя в себе нежелавший утихать приступ смешливости, и ждала, когда кормилица закончит свою работу. На лице ребенка все еще блуждала тень радости от зимней забавы, а в душе начал зарождаться страх. Да, да, именно страх. На нее опять нахлынула волна сомнений и опасений, что Таск изменился. Так бывает, когда близкие люди долго не видятся и грядет встреча после разлуки.