Также Теберон узнал о судьбе дезертиров. Они были казнены. Их пропустили на улицы заставы, где расстреляли из луков. Никто не выжил, по крайней мере, из тех, кто оказался на улицах Кембри. Керий обрадовался этому известию, ведь казнь была грязной работой, и ему очень не хотелось ее выполнять.
Из визитов Каиля Хоила Керий узнал, что дела в войсках идут неплохо. Все были вымыты, накормлены. Нуждающимся в помощи людям она была оказана. Силы гральцев теперь насчитывали четыре тысячи четыреста двадцать человек, из них около ста раненых, часть еще не выздоровела после бойни со скаргартами, но большинство подорвало свое здоровье в обратном переходе через пустыню.
Керий хотел все войско пересадить на лошадей, чтобы за неделю добраться до столицы, но лошадей было лишь около девятисот. Это с учетом тех, что вернулись из пустыни с армией, а также тех, что были отданы из конюшен гарнизона и которые только были у жителей долины. Это более всего волновало Теберона. Ведь пехотинцы, даже если будут передвигаться быстрым шагом, то путь займет впятеро, а то и вшестеро больше времени.
За окнами смеркалось. Ночи на заставе выдались довольно холодными, близилась настоящая, а не уже наступившая календарная зима. Эта ночь была не исключением. Теберон уже переговорил с Тагифом, и они обсудили с ним детали завтрашнего отъезда. Теперь Керий ждал последней встречи. Возможно, самой сложной. С минуты на минуту должен был прийти Таск Саваат, с которым предстоял тяжелый разговор о многих недосказанных вещах. О том, что не должно стоять между друзьями. В то, что дружба еще есть, Теберону очень хотелось верить.
Он ожидал в своей комнате, любезно предоставленной Тагифом. Она была довольно просторна, с высокими потолками, имела собственный балкон, узкий и длинный, растянувшийся вдоль изогнутой внешней стены здания. Комната была хорошо освещена. Под потолком висела большая люстра с множеством горящих масляных ламп, по углам стояли треноги, на которых каскадом располагались лампы меньшего размера. Огонь выделял много тепла, и если бы не хитрая система вытяжных каналов, то тут бы можно было просто задохнуться или угореть. Для дополнительной вентиляции настежь были открыты двери балкона. С улицы в помещение поступал свежий горный воздух.
Застава Кембри размещалась в естественном разломе, который проходил через хребты Твалирона. По отношению к пустыне застава стояла выше. От стен Кембри к пескам шел пологий широкий спуск.
Таск не спешил приходить.
На Керия свалилось неопределенное количество свободного времени, которое надо было чем-то занять.
Теб вышел на балкон. С него открывался прекрасный вид на главную площадь заставы, которую называли «Гранитной», и часть дороги, шедшей от Кембри на восток в сторону холмов, которые сменялись Гральской равниной. Главная площадь получила свое название из-за того, что она была вымощена широкими полированными гранитными плитами. Они очень эффектно выглядели на закате и восходе Ченезара, переливаясь всеми оттенками красного и розового.
Уже наступила ночь, поэтому красоту площади оценивать было уже поздно. Она была освещена лишь десятком фонарей, вокруг которых порхала ночная мошкара. От них шел пусть и не очень яркий, но теплый свет, создававший атмосферу уюта.
Теберон, стоя на балконе, разглядывал редких прохожих, спешащих мимо по своим делам.
Вот идет кто-то из прислуги. На плечах человека плащ и капюшон, поэтому сложно сказать, кто это – мужчина или женщина, тем более его путь лежит по малоосвещенным участкам площади. В руках у него корзина. Керию показалось, что из нее торчит одежда, а значит, скорее всего, это все же была женщина, прачка.
А вон идет рослый, бородатый, светловолосый, как и большинство его сородичей, горец. За спиной у него боевой топор, по форме напоминающий орудие труда лесорубов, только его лезвие шире и тоньше. Горцев на заставе много, как минимум три четверти гарнизона укомплектованы ими. И все потому, что немногие гральцы с равнины хотят нести службу, пусть неплохо оплачиваемую и перспективную, но сопряженную со смертельной опасностью.
Горец быстрым шагом пересек площадь и скрылся во тьме одной из узких улочек.