Тем временем на середину площади вышла веселая компания человек из десяти. Много мужчин, похоже, они были из числа новобранцев гарнизона, и две женщины, профессия которых, учитывая их поведение, не вызывала сомнения. Толпа шумно прокатилась через площадь и растворилась в темноте улочки.
Какое-то время на площади никого не было, и Теберон перевел взгляд на дорогу, краешек которой виднелся из-за стен Кембри. С восточной стороны укрепления были намного ниже, чем с западной, ведь застава была создана, чтобы обороняться от скаргартов, а не от людей. Дорога была видна благодаря проезжающим по ней повозкам и раторкам, которые подсвечивались одной или двумя лампами, что было обязательным при движении ночью по земельному тракту.
«Скорее бы утро», – промелькнула мысль в голове Керия.
Хотя он и полагался на благородство и честность хозяина его нынешней обители, но все же, учитывая череду предательств, хотелось бы поскорее оказаться там, где он пусть и не находился в большей безопасности, но был властен распоряжаться и приказывать.
В дверь постучали.
Теберон, увлекшись созерцанием и размышлениями, вздрогнул от неожиданности.
– Да, – ответил Керий, возвращаясь с балкона в комнату. – Входите!
На пороге появился слуга. Имя его Керий не помнил, да это было ему ни к чему.
– Господин, к вам Таск Саваат.
Теберон потер успевшие немного замерзнуть после пребывания на улице руки и, приподняв подбородок чуть выше, ответил:
– Пригласи моего гостя и принеси кувшин красного вина и пару бокалов.
Слуга учтиво поклонился и затворил за собой дверь.
Теберон терпеливо ждал. Немного ломило виски. Это все последствия длинного, полного переживаний и общения дня. В голове было множество вариантов начала разговора, но ни один не устраивал Керия в полной мере.
Наконец в дверь вновь постучали, после чего на пороге появился Таск. Выражение его лица сочетало в себе строгость, сдержанность и немного высокомерия. Он был одет в теплую конопляную рубаху, черные кожаные штаны и жилет с высоким стоячим воротом. На ногах у него красовались сапоги на высоком каблуке, что были под цвет жилету. Саваат, будучи далеко не худым человеком, за дни простоя умудрился набрать немного в весе, это было заметно по округлому бугорку на животе.
Как только дверь затворилась, Таск издал невразумительный рев и с улыбкой во все лицо кинулся к Тебу. Поравнявшись с другом, он резко остановился, обнял его, а потом поднял над полом. Немного отстранившись, быстрым радостным взглядом он оглядел Теба, будто проверяя, не смял ли друга.
– Ты не представляешь, как я рад тебя видеть!
После такого у Керия совсем не было настроения на серьезный разговор, но он должен был состояться. Он не мог сдержать улыбки.
– Я тоже рад тебя видеть, пойдем, присядем.
Тем временем вернулся слуга с вином. Он учтиво постучал и, дождавшись, когда его пригласят, вошел внутрь, поставив два бокала из горного хрусталя и разлив в них красное вино, после чего, кланяясь, оставил друзей наедине.
Керию Таску в присутствии слуги пришлось вновь надеть на лица маски, хотя каждому из них при взгляде друг на друга хотелось рассмеяться, что они и сделали, когда остались одни. Отдышавшись после приступа смеха, Таск поднял бокал и провозгласил:
– За величие Гралии!
Он говорил как можно громче, а потом тихонько, почти шепотом:
– За нас, приятель, за твое возвращение!
Они чокнулись и сразу полностью осушили свои бокалы. Вино согревало.
– Теб, думаю, мы должны поговорить по душам.
Керий насторожился.
– Пожалуй, ты прав.
– Спрашивай, Теб, – обратился к другу Саваат.
– Ответь мне, что говорят обо мне гральцы?
– Теб, тебя боготворят. Люди только жертвы пока тебе не приносят. И все бы хорошо, да вот слышал я от кого-то в трактире о возможности отменить решение зерта.
– Что за возможность?
Саваат направил указательный палец в грудь Керия.
– Ты и есть та самая возможность. Как гласит право гарлов, зерт, представляющий великого гарла в походе, вправе освободить любого раба. Это ты уже знаешь, чем с успехом воспользовался, снискав себе славу и уважение многих. А на обратной стороне медали есть небольшое уточнение.
Саваат замолчал, недвусмысленно поглядывая на опустевший бокал.
– Боже, ну будь же ты хоть чуточку серьезнее, – разливая вино, пробурчал Теберон.
– Я твой друг – и это навсегда. За того Теба, которого я знаю!
Керий поддержал тост друга. Он отпил вино до половины бокала в отличие Саваата, который вновь осушил его до дна.