Лита поставила котелок и, вылив в него из походного меха вино, стала его греть.
– Раздевайся, – потребовала она от Чеара, говоря через плечо. – Если останешься в сыром, то болезни не миновать. Тебе нужно согреться и просохнуть. Новую одежду подбери себе в шкафу.
– А ты? – направляясь к шкафу, спросил Чеар.
– Не оборачивайся, когда дойдешь до шкафа. Я тоже переоденусь. Моя одежда греется на камине.
Чеару только и оставалось удивляться, как это она умудрилась в темноте найти себе одежду, быстро разжечь камин, управиться с лошадью и не зашуметь, не оступиться. Хотя чему удивляться. Если человек проживет где-то долгое время, он и с закрытыми глазами найдет, что ему нужно. Видимо, Лите сторожка не была чужой.
Чеар быстро подобрал себе сменную одежду – просторные штаны и рубаху – и с радостью снял с себя мокрое, надев сухое.
– Я закончил. Могу я повернуться?
Прямо за его спиной раздалось:
– Да.
Чеар не слышал, как девушка подкралась сзади. «А ведь она может ударить в спину», – промелькнула шальная мысль, но он, отгоняя ее, повернулся.
Лита стояла прямо напротив него. На ней было длинное до пола платье темно-зеленого цвета. Ее глаза мерцали, ловя свет от огня в камине. Не до конца еще высохшие волосы девушки были распущены и рассыпались по плечам и спине.
– Нужно просушить одежду, – сказала она, поднимая рубашку Чеара с пола. – Только сначала ее надо выжать. Так быстрее высохнет.
Голос Литы был такой мягкий, такой пьянящий. Чеар, взяв из рук спутницы свою рубашку, выжал ее и, пройдя к камину, положил возле одежды девушки. После этого Лита налила ему в кружку теплого вина и предложила выпить. Других кружек не было, поэтому они пили из одной, греясь у пышущего жаром камина.
– Ты правда говорил то, что думаешь? – спросила Лита, глядя на огонь. – Сегодня там, в поле.
– Лита, я всегда был честен с тобой. Ты же знаешь меня. Всегда знала. Я уже смирился с той частью нынешней тебя, которую не могу понять. А ту Литу, что я знал, всегда…
Чеар запнулся, подбирая нужные слова.
Лита оторвалась от созерцания огня и с тревогой в глазах посмотрела на него. Чеар поймал себя на мысли, что не может произнести слово «люблю». То, что так просто далось ему на трезвую голову, почему-то не получалось сказать сейчас. Он почувствовал себя, как в те времена, когда детство уже ушло, а юность только начиналась. Чеар испытывал замешательство от одной мысли, что, произнеся это слово, он будет осмеян, как тогда, много лет назад.
«Чеар, стоп, – попытался он совладать с собой, – возьми себя в руки. Ты же уже признавался ей в своих чувствах там, в поле. В чем твоя проблема?»
Но какой-то животный страх не позволял раскрыть рта. Лита подошла к стулу, не отрывая глаз от глаз Чеара. Она остановилась, пристально глядя на него.
Чеару вспомнился сладкий сон, в котором между ними было что-то большее, чем просто слова. Его тело сразу напряглось, даже в голове посвежело. Только вот руки и ноги стали разом ледяными.
Девушка медленно подобрала полы изумрудного платья и села к нему на колени. Ее тело трепетало. От нее шел жар.
– Не обмани меня, Чеар, не предай, – прошептала она, склоняясь к нему.
И их губы сомкнулись в жарком поцелуе.
Часть II Глава 10. Среди своих
Глава 10. Среди своих
Приятно знать, что не один,
И равнодушных нет, как будто.
Что ты всем нужен и любим,
Так важно знать, что не один.
Как приятно быть среди своих. Свой – это так просто и так сложно одновременно. В этом слове сплелись переживания, надежды, скрытая суть отношений между людьми.
Теберон ехал в лагерь к своим братьям по оружию, которых уважал и чтил. Каждый из них был обязан ему жизнью, но далеко не каждый спешил отдать этот долг. Конь Теберона поднялся на возвышенность, с которой как на ладони стал виден лагерь гральцев, расположенный в небольшой деревушке на холмах.
– Вперед, – скомандовал Теберон, пуская коня галопом.
Он видел, что его уже заметили в лагере, где ожидали появления своего зерта. Дорога на спуск не заняла много времени.
– Вниз – не вверх, с горы и камень сам катится, – приговаривал Теберон слова древней гральской пословицы.
Уже совсем скоро появились первые деревенские постройки. Это были невысокие лачуги, где селились рабы. Теберон быстро их миновал. Улица повернула направо. Тут расположились двухэтажные дома зажиточных сельчан. Строения стояли на приличном удалении друг от друга. У каждого перед входом красовался небольшой фонтан, окруженный цветочными клумбами. Проехав дальше, Керий оказался на маленькой, по меркам варта, но крупной для такой деревушки центральной площади. Вдоль нее компактно расположились: красный дом, кондитерская, мясная и молочная лавки, цирюльник, лекарь, суд и небольшой домик канута.