Тишина повисла в воздухе.
– Хорошо, – ответила Лита, – да помогут нам боги. Едем.
Оседлав коней, отряд быстро двинулся по земельному тракту навстречу своей судьбе. Копыта лошадей мерно цокали. Ночной ветерок легонько дул в спину. Звезды подмигивали людям, скудно освещая путь. Но то была лишь внешняя картина происходящего. На самом деле лошади несли на себе саму смерть, звезды указывали ей жертвы, а ветер торопил и подталкивал, будто боясь не успеть напиться человеческой крови.
Вскоре отряд свернул с земельного тракта на более узкую, но не менее качественно вымощенную дорогу. Она тянулась локтей четыреста, после чего лес расступился и перед ними открылся небольшой луг. Посредине него находилось внушительных размеров двухэтажное каменное здание, на беду его хозяев хорошо подсвеченное масляными лампами. Перед поместьем рос сад из фруктовых деревьев. Луг хорошо обозревался с любой стороны, чему способствовал показавшийся из-за деревьев месяц.
Варкгорт остановил свою лошадь и стал готовить лук, заметил краем глаза Чеар, продолжая двигаться вперед в колонне отряда.
У входа в поместье стояла пара дремлющих охранников. Им не повезло. На скоку Лита достала дротик. Ее примеру последовал Чешуя. Они почти одновременно метнули их. Охранники, которые только проснулись и стали всматриваться в темноту, прикрывая лица от света факелов, тут же рухнули на землю.
Чеар увидел, как Лита и остальные спешились и побежали по ступенькам, стремясь попасть внутрь поместья. Что было дальше, Чеар не видел. Он в этот момент уже обогнул справа здание и отправился на свое место.
Позади поместья имелся большой двор, по периметру которого располагались множественные хозяйственные постройки, конюшня, хлев. Освещение тут было значительно хуже. Чеар встал на холм. Отсюда хорошо просматривалась задняя часть здания, да и двор был как на ладони.
Тем временем в поместье уже вовсю шел погром. Со звоном билось стекло, раздавались крики, доносился визг и плач, сначала залаяли, а потом заскулили собаки. Кто-то выпал из окна второго этажа левого крыла поместья, за которое отвечал Чешуя. Упавший человек так и остался лежать без движения на песке двора.
Чеару плеснуло на душу чернил. Опять убийство невиновных. Опять он становится частью зла. И вновь во главе резни стоит его Лита.
На двор выгнали первую группу людей. За ней тут же последовала вторая. После чего всех их заставили лечь лицом на землю, оставив под присмотром Раила. Люди плакали, о чем-то просили надсмотрщика.
«Стоит ли свобода такого? – спросил себя Чеар. – Честно ли вот так поступать с людьми?»
На дворе показалась очередная партия пленных.
– Боги! – вырвалось из груди у Чеара.
Это были маленькие дети и женщины. Их бесцеремонно, пинками подгоняли Чешуя и Лисица. Малыши были напуганы. Многим из них не исполнилось и пяти. Дети падали, попадая под ноги женщин, которые останавливались, чтобы помочь им встать, за что получали порцию побоев.
«Да что же это за свобода такая изуверская!» – негодовал Чеар.
Он понимал, что точно не на стороне убийц сейчас и что-то нужно делать.
Новая партия людей опять была брошена лицом на землю, а разбойники отправились за следующей группой. Теперь Раилу приходилось сторожить около тридцати человек, что становилось угрозой для него и дальнейшего хода «освобождения».
«Это повод, – решил Чеар, – если что, я скажу, что опасался нападения на Раила, потому и подошел к нему».
Чеар пришпорил коня и пулей помчался к поместью. К моменту, когда Чеар въехал во двор, на земле лежало уже не меньше сорока человек. Какой-то мужчина, видимо, осознав численный перевес, почувствовав уверенность в себе, стал вставать. Чеар на всем скаку промчался рядом с ним, пнув его ногой. Мужчина завертелся волчком и рухнул обратно на землю. Раил, который несколько секунд растерянно метался, теперь успокоился и приветливо помахал Чеару рукой.
Из поместья вышла Лита, ведя семерых человек. Лютика с ней не было. Увидев Чеара, она злобно сверкнула на него глазами, но ничего не сказала. Положив людей лицом в землю, она вернулась в дом.
Чеар окинул взглядом плененных. Многие из них были практически голыми или в спальных рубахах. Было уже довольно холодно, и дети дрожали, лежа на земле.
«Так же нельзя, – вновь воззвала к разуму его советь. – Прекрати это».
Чеар увидел, как заполыхало пламя в двух крайних окнах правого крыла поместья. Сначала он подумал, что ему показалось, но уже скоро понял, что это пожар. Яркие желто-оранжевые языки пламени вырвались и потянулись к ночному небу. По лежащей толпе прокатились крики и стоны.