Теберон пришпорил коня, поведя за собой первую волну конного строя. Кровь пульсировала в висках в такт топоту копыт лошадей, которые вырывали из земли куски дерна, подбрасывая их высоко вверх.
«Теперь действительно ничего не изменить», – предвкушая кровавую свалку, подумал Керий, продолжая нестись в бешеном галопе вперед.
Подлетая к спуску с Лысых холмов, кони немного замедлились, и перед глазами Керия раскинулась захватывающая картина боя. В низине все пространство от Весларского леса и до стен столицы было заполнено людьми – пешими, реже конными. Тут было несколько десятков тысяч человек. Сердце Теберона похолодело.
У северных ворот гарлиона стояли два горящих тарана. Видимо, удачливые защитники смогли их вовремя облить смолой и подпалить. Над некоторыми башнями гарлиона уже реяли неизвестные Керию стяги, а это означало, что враг занял часть стен, а это плохо.
Наконец конница столкнулась с опешившими, пытающимися увернуться от молниеносного удара повстанцами. Она оставила в рядах противника длинные копья и тут же, использовав короткий дротик, обнажила сабли.
Керий взмахнул мечом, и чья-то голова взмыла к небу. «Лучше бы у меня была сабля», – решил он, но изменить что-либо было уже поздно. Еще удар оставил у кого-то на груди глубокий порез. Далее последовал тычок, который свалил с коня молодого парня, ровесника Теберона. Вот только и меч, выскользнув из рук Керия, остался в теле убитого.
– Твою душу! – огрызнулся Керий и взял в руки кистень.
Ход коня замедлился, и теперь кистень был самым подходящим оружием, которое помогало расчищать проход. К этому времени больше половины армии восставших было сломлено. Оставшаяся часть пути была не столь плотно наполнена силами противника. Враг бежал врассыпную, спасаясь от смертоносного конного клина.
Возле Теберона вынырнул его знаменосец со стягом. Рядом орудовали пятеро «золотых псов», которые практически не оставляли мишеней для ударов Керия. Пришпорив коня, Теб направил его в сторону свободной от противника части поля, чтобы совершить перегруппировку сил. Под руку по чистой случайности подвернулась пара опешивших, обезумевших от страха мужчин, черепа которых серьезно повредил удар кистенем, которым ловко махал Теберон.
Вот они и вышли из боя. Теперь нужно сделать длинную дугу и двигаться к кромке леса, там катапульты. Керий успел приметить их во время спуска с Лысых холмов.
– Мой зерт! – послышался где-то совсем рядом знакомый голос его боевой подруги.
– Я видела Шор Кана! – кричала она, стараясь, чтобы ее было слышно сквозь грохот боя. – Нам нужно идти не к катапультам, а на черный стяг с большим белым диском! Он левее катапульт!
Принимать решение следовало скорее.
– Труби сбор! – распорядился Теберон Калии. – Пойдешь в атаку со мной.
Калия, ничего не говоря, затрубила в горн. Звук был высоким и мелодичным.
Когда перегруппировка была окончена, Керий повернулся к своему знаменосцу и скомандовал:
– Веди атаку на катапульты, твое правое крыло. Левое крыло, за мной!
Олий повел атаку в сторону леса, увлекая за собой конный поток. А Теберон, повернув коня немного левее, поскакал, ведя за собой людей на черный стяг Шор Кана.
Конная стена врезалась в ряды противника. Теберон отвешивал точные удары, стараясь попасть врагу в голову. Конных среди них почти не было, а те, что попадались, не оказывали организованного сопротивления. Однако при приближении к позиции, над которой развевался черный флаг, сопротивление противника стало серьезнее. Пешие старались выстроиться в фалангу, создавая стену из копий, а конные лучники метко выбивали стрелами из седел подчиненных Керия. Вот один из «псов» рухнул на землю со стрелой в шее, не спас и террониевый доспех. Пара конных братьев по оружию, одетых в кожаные доспехи, получили каждый по стреле в лицо, а потом были насажены на копья пехотинцев. А следом очередной «пес» осел в седле, получив стрелу прямо в глаз.
Теберон ловкими ударами сбил пару не успевших сомкнуть строй копьеносцев. А потом выхватил копье из рук испуганного юнца-повстанца и, приметив всадника поблизости, метнул в него копье. Удар вышиб лучника из седла. Теберон, не останавливаясь, обрушил отчаянный град ударов на врага. Это позволило ему оказаться за спиной копейщиков, прямо среди редких конных лучников.
В брешь, вскрытую Керием, стали проникать другие гральцы, и строй противника пришел в замешательство.