– Вставай, я не трону тебя, если ты не сделаешь глупостей!
Саваат не спешил подавать руки, ожидая подвоха.
– Вставай, а то я передумаю!
Таск не принял руки, а, перебарывая боль, встал самостоятельно. Великан, стоящий над ним, когда он лежал на земле, теперь уже не казался таковым – им был широкоплечий, высокий парень лет двадцати пяти. Да, не маленький, но и далеко не исполин.
«Страх лжет, чтобы стало еще страшнее».
– Почему он еще вооружен? – как-то излишне спокойно спросил Чеар, уперев руки в бока, стоя напротив Саваата.
Таск благоразумно поднял руки вверх и тут же был разоружен и обыскан, лишен кинжала, висевшего у него на поясе, и метательного ножа, что был припрятан в отвороте сапога.
– Что дальше? – спросил Саваат, разведя руки в стороны.
– Пойдем, прогуляешься со мной, поговорим.
– Мне не о чем говорить с бунтовщиком и изменником! – заметил, криво ухмыльнувшись и сплюнув скопившуюся во рту кровь на землю, Таск.
– Твой отказ не оставляет мне выбора.
Чеар сделал шаг в его сторону. Сердце заныло в груди Саваата, ожидая невеселую развязку.
«Эх, уж больно не охота умирать. Перекинусь с ним парой слов, в этом же нет ничего страшного. Лучше не искушать судьбу».
– Хорошо, будь по-твоему, – сдался Таск, опять подняв руки вверх.
Спустя некоторое время Саваат и Чеар уже шли по лесу и мирно говорили, будто были давние товарищи, а не враги. Где-то рядом, то там, то тут мелькали силуэты следующих с ними мятежников.
– …Так какова была цель вашего преследования?
– Мы должны были поймать заговорщиков, которые покушались на жизнь великого гарла и убили его мать.
Чеар, услышав это, на некоторое время замолчал, а потом вздохнул и с сожалением сказал:
– Видят боги, я не хотел убивать мать великого гарла. Да и за ним самим пошел не потому, что планировал его убить, так просто сложилось. Моей целью было освобождение Шор Кана. А увидев возможность закончить войну одним ударом меча, не хотел упустить свой шанс.
– Так это ты?!..
– Тут вопросы задаю я! И все, что мне хотелось, я тебе уже сказал!
«Какого же зверя я упустил!» – с сожалением подумал Таск.
– Так ты высокородный от рождения?
– Да.
– Хорошо. Такой посланец, как ты, будет как нельзя кстати.
Тем временем в лесу окончательно стемнело. Тьма поглотила все вокруг, но привыкшие к мраку глаза Таска вполне отчетливо улавливали темную фигуру шедшего рядом убийцы и движущихся немного в стороне от них, но пока различаемых во мгле его подельников, которые казались ему теперь не людьми, а какими-то оборотнями, волками, что преследуют свою добычу в ночном лесу. Страх впился в душу Саваата своими острыми коготками, все глубже и глубже проникая в нее. Таск почти был уверен, что сейчас с ним говорит уже не человек, а сама тьма, воплощение кровожадной богини Леокаллы в мужском обличии, это она следовала возле него.
– Где ты служишь?
– Меня четыре недели назад призвали в армию, – соврал Таск.
– Четыре недели?
– Да, или где-то около того. Это случилось сразу после того, как основные силы ушли в поход в пустыню, – уточнил Таск, пытаясь избежать возможного гнева мятежника за то, что те были разбиты армией у Лысых холмов, в рядах которой ему в действительности выпала доля сражаться.
– То есть ты не знаешь, кто такой Теберон Керий?
– Нет, вернее, да. Я слышал о нем, но лично его не знаю. Да и он, говорят, мертв уже.
Таск постарался сказать это как можно более безразличным тоном.
– Мертв? Жаль, я хотел бы с ним поквитаться. Он убил много хороших людей. Как он погиб?
– Не знаю. Слышал, его обвинили в измене и казнили.
– Да, – протянув, сказал Чеар, – воистину старая Гралия прогнила, если даже своих героев она готова сожрать заживо.
Слово за слово, и вот стена леса расступилась, выпуская людей на край довольно крутого склона. В низине горели несколько костров, на которых в котелках готовилась пища. Запах еды пленил. Саваат любил поесть. На некоторое время он даже забыл про свои синяки. Страх темноты тоже отступил, спрятавшись где-то в дальнем углу сознания. В желудке ощутимо засосало.
– Пойдем, я накормлю тебя, и потом ты отправишься в обратный путь домой с моим посланием.
Саваат спустился вслед за Чеаром. Они подошли к одному из костров, возле которого сидела молодая и симпатичная девушка. В отблесках костра ее темные, струящиеся по плечам волосы сверкали таинственным темно-красным огнем. Взгляд ее пристальных глаз пленил. Она улыбнулась Чеару, и на ее левой щеке появилась ямочка. Потом встала и, подойдя к нему, поцеловала в губы.