– Я вернулся к хозяину, рассказал ему о случившемся, объяснил, где потерял многих овец из его стада. Он не поверил ни мне, ни моему шраму. Отпустил в хлев, решив, что на меня напали разбойники и только. Я ушел, но когда другие его рабы спрашивали, рассказывал им свою историю. За что поплатился. Хозяин разозлился и прогнал меня прочь, сказав, что я свободен и больше видеть меня он не хочет. Если же не уйду, тогда поплачусь за это жизнью. Я и ушел, а что мне оставалось. Напоследок хозяин сказал мне, что я теперь ничто и имя мне Никто. Скитание, поиск нового приюта стали моим уделом. Я мечтал, чтобы меня пленили работорговцы, а потом продали в рабство. Этого не случилось. Однажды я услышал на рынке одного из местных вартов, что есть человек, заступник за простых людей, который обещает свободу и защиту от гарлов и наместников, работорговцев и хозяев, обещает еду и кров, его зовут Чеар. «Может, это мой шанс?» – решил я и пришел сюда. Люди сказали, что его армия стоит в этой деревне.
Чеару вдруг снова стало стыдно, как-то не по себе. Его гонцы постарались на славу, зазывая всех обиженных и обделенных, страдающих и нуждающихся под знамена восстания.
– Да, ты тут, – сказал Чеар, а потом спросил:
– И что ты видишь? Есть тут армия и защита, еда и теплый кров?
Никто сморщился. Слова давались ему с трудом. Он буквально выдавливал их из себя.
– Я только пришел сюда. Еще многого не знаю…
– Так что ты видишь?
– Да ничего, в общем-то. Толпа оборванцев да десяток злых великанов, вроде тебя.
– Вот именно, – выходя из-под навеса под дождь, громко произнес Чеар, подставляя ладони и лицо холодным бичам небесного правосудия. – Ты не ошибся. Ты пришел туда, куда хотел. Перед тобой лидер восстания – Чеар и армия его оборванцев. Хочешь в наши ряды, присоединяйся. Нам еще до полного счастья только выживших из ума не хватает. Хотя я и сам выжил из ума, если надеюсь победить Алеана и его армию. Добро пожаловать в мечту!
[1] Зауженное окно – в зимние месяцы широкие окна частично закрываются снаружи, а иногда и изнутри, деревянными ставнями, создавая внутри оконного проема вторую раму с меньшим размером окна.
Часть III Глава 3
Глава 3. Никто
Невиден он среди людей, хоть от рожденья был им брат.
Его невидимая тень ползет, безумный акробат.
Но нет ей места средь других, таких же отсветов людей.
Никто хозяин ей один, никто господствует над ней!
«Маленький человек, что он может? Да ничего. Великие дела творят титаны в обличии людей, но не такие, как я, – размышлял Мелем, идя по земельному тракту, продуваемому сотней холодных ветров, ополчившихся на маленького человечка. – Мой удел – сдохнуть в луже на обочине. Такие, как я, должны поскорее сгнить и стать удобрением земли, чтобы она произрастила что-то полезное, важное. Хоть это обнадеживает. Хоть это дает смысл моему никчемному существованию».
Небо нахмурилось, полуденные облака висели прямо над головой. Бывший раб не чувствовал рук и ног, они окоченели от холода. Побывав в лагере восставших, Мелем не нашел в нем ни поддержки, ни утешения, не обрел новых целей, теперь только обида и отчаяние поселились в его душе. Он брел в южном направлении, в сторону столицы, хотя что могло ждать его в Гралии, кроме такого же разочарования?
«Как странно, я иду в Гралию, находясь в Гралии! Неужели нельзя было назвать страну как-то иначе, отлично от названия ее столицы! Какому идиоту пришло в голову путать людей, придумывая этот ребус! Неужели создателям Гралии не хватило фантазии или с чем у них там были проблемы?»
Ноги не слушались страдальца, он шел, практически не сгибая колен. Очередной порыв беспощадного ветра с силой толкнул его в спину, повалив на холодные камни, которыми был вымощен тракт, тем самым поставив маленького человека на колени. Сил подняться уже не было.
«Вот и все, – решил Мелем, сдаваясь и валясь на бок, пытаясь сжаться в комок, чтобы сохранить еще оставшееся где-то глубоко внутри него тепло. – Все закончится здесь и сейчас. Все закончится, и я стану взаправду свободным. Свободным и счастливым!»
Холод от камней быстро прокрался под лохмотья, холодная рука смерти потянулась к сердцу человека. Мелем ждал, его тело содрогалось, так реагируя на приближение конца, не желая прощаться с жизнью. Веки маленького человека потяжелели, налившись свинцом. Захотелось закрыть глаза и уснуть. Он попытался зевнуть, но непослушные, окоченевшие скулы не позволили сделать это. Вот веки опустились и перед глазами страдальца поплыли яркие цветные картинки, образы из прошлого. Их наполняли тепло и жизнь, радость и счастье. Маленький паренек грызет зеленое, кислое, еще несозревшее яблоко из хозяйского сада. А вот он же лежа любуется закатом, рядом бегает пес, что в помощь ему пасет коз и овец, сбившихся в кучу, предчувствующих приближение ночи. Мелем увидел себя у пышущей теплом печи греющим руки после снежной баталии, в которой ему довелось поучаствовать, гуляя со сверстниками на улицах. Картинки из детства мелькали перед глазами, приближая его к нынешнему дню. И чем ближе он подходил к тому, что принято называть «сегодня», тем меньше становилось радужных воспоминаний. В какой-то момент его сознание соскользнуло и полетело камнем в спасительную пропасть глубокого забытья, убегая от ледяной бессердечной реальности.