Оказалось, что к полу его пригвоздило тело какого-то толстяка-торговца, который, лишившись чувств от чьего-то верного удара, полностью потерял связь с реальностью и непомерной ношей давил на маленького человечка. В зале постоялого двора царила полная вакханалия, за считанные мгновения гостевой зал красного дома изменился до неузнаваемости. Люди с остервенением били друг друга, пуская в ход не только кулаки, но и все, что попадалось им под руки.
– Слезь с меня, проклятый кнез! – извиваясь как уж на сковороде, выдавил из себя бывший раб.
Но сил у слабого человека не хватало, чтобы в одиночку побороть тяготившую его ношу.
– Слезь с меня, жирный боров!
Поняв бесполезность своих усилий, лишившись, изрыгнув свои проклятия, остатков воздуха из легких, Мелем, спасая свою жизнь, решился на крайнюю меру. Собрав последние силы, он вцепился зубами в необъятную плоть толстяка. Бесчувственное тело вздрогнуло.
– А-а-а-а! – часто моргая, приходя в сознание, заревел незнакомец.
Он еще не совсем понимал, что происходит, но боль заставляла его бороться с ее источником. Тело толстяка судорожно дернулось, а потом он неуклюже постарался встать. Это ему не удалось, но позволило Мелему на мгновение почувствовать облегчение. Никто тут же отпустил своего противника и сделал панический вдох. Счастье длилось недолго. Толстяк снова придавил его. Да и к тому же теперь к непомерной тяжести его тела добавился и еще кто-то, рухнувший не вовремя на незнакомца.
«Это конец», – явственно понял Мелем.
Но это еще был не конец. Муки Никто продолжались. Его голову, словно валявшийся придорожный камень, пнула чья-то нога, обутая в грубый кожаный сапог на толстой подошве. В ушах Мелема зазвенел набат, в глазах потемнело.
Именно тогда внезапно ор и гвал от свалки стих. Мелем сначала подумал, что умер, но памятуя, как это было в прошлый раз, пришел к выводу, что еще жив, так как боль и нестерпимое желание вдохнуть никуда не делись. Глаза слезились, и туман от удара еще не рассеялся, но он с уверенностью мог сказать, что люди разом перестали бороться друг с другом. Это было настолько невероятно, что в это верилось с трудом. Однако думать о причинах происходящего не было времени, нужно было как-то выбраться, чтобы начать снова дышать. Мелем, изловчившись, повернулся немного на бок и, наконец, смог делать пусть и крохотные, но жизненно необходимые ему вдохи.
«Хвала богам!»
Но то были не боги. Через неутихающий звон в ушах он смог уловить чей-то голос, звучащий суровым тоном, отдающий какие-то приказания. Люди снова ожили. Мелем уловил некое движение вокруг себя. Выглядело это так – в тумане, стоящем перед его взором, среди призрачного света замелькали чьи-то грозные тени.
– Поднимайся! Я тебе говорю, поднимайся сейчас же! – совсем рядом услышал чей-то приказ Никто.
Кому были адресованы эти слова, понять он не мог, но, так как уже совсем скоро бывший раб смог вдохнуть полной грудью, он понял, к кому они были обращены. Но радоваться долго ему не пришлось. В лицо Мелема плеснули крепленое вино. Глаза тут же защипало, и они заслезились.
– Это что еще за новая пытка! – огрызнулся Никто.
– Это не пытка, а способ пробудить в тебе твои новые возможности.
Теперь Мелем узнал обращенный к нему голос, женский голос, принадлежавший Итель. Звон в ушах понемногу начинал стихать. Сквозь смытый слезами туман Никто явственно увидел его новую знакомую. Она протягивала ему руку. Мелем потянулся к ней.
– И что, попытка, как видно, не удалась?
– Это ты верно заметил, – невозмутимо, даже как-то оптимистично, ответила девушка.
Мелем ухватился за ее руку и попытался встать. Но, когда его тело уже оторвалось от пола, Итель разжала пальцы, и он с грохотом рухнул на деревянные половицы. Никто недоуменно вытаращился на девушку, а она залилась громким смехом. Маленькому человеку стало ужасно обидно, но что может сделать маленький человек…
Его внимание переключилось на других людей. Зрение с каждым мгновением становилось все лучше. Вначале увиденное не произвело на него никакого впечатления. Люди были заняты каждый своим делом. Кто-то не спеша куда-то брел, кто-то стоял на месте, приводя в порядок свою одежду, кто-то поднимал мебель, искал потерянные в драке вещи. Но что-то было во все этом не так, что-то неуловимое, и оно пугало Мелема. Да-да, именно пугало. Маленький человек еще не осознавал, что вселяло в него страх, но явственно ощутил его скользкие, мерзкие щупальца, что тянулись к нему от каждого жеста окружающих его людей.