В голове прогремел набат. Мелем как подкошенный рухнул на землю, больно ударившись спиной о выпиравший сквозь палую листву корень дерева. Сознания он не потерял, хотя хотел бы этого. Слезы ручьями брызнули из его глаз. Он прерывисто и жадно вдыхал воздух, как если бы это были последние в его жизни вдохи. Где верх, где низ? Он потерял любые ориентиры в пространстве. Попытался встать, но не смог – нестерпимая боль приковала его к холодной и сырой земле.
«Я не хочу умирать! Я хочу жить! Почему все беды мира свалились мне на голову? Почему именно на меня?! За что?» – Мелем безмолвно вопрошал, но, видно, не был услышан никем.
И тут перед его глазами затрепетала на ветру лента. Одна, другая, появились из темноты и пугающие нити.
«Она нашла меня», – обреченно подумал Мелем.
В этот миг он как бы взглянул на все происходящее со стороны и осознал всю тщетность и нелепость своих действий. Как бы он не старался избежать неизбежного, этого сделать ему не удалось. И он смирился. Смирился с тем, что ему предстояло умереть. Смирился с тем, что больше не увидит света Ченезара, не сможет ощутить вкус еды, услышать звуки мирной жизни: лай Корноуха, блеяние баранов, пение полевых птиц. Ничего больше не сможет. Ничего. Снова наступит полная бескрайняя тьма и забытье. Отголоски грядущего мрака уже сейчас начали окружать его, воплотившись в живом мире в виде ночной тьмы.
– А-а-а-а! – внезапно загремел над ним ор металлических хриплых голосов.
Он не прекращался. Мелем видел, как Итель склонилась над ним и внимательно смотрит своими пылающими теперь багрово-красным огнем глазницами. Ее губы были плотно сжаты, но и кричала точно не она, а голоса ниоткуда.
– Ты не успела! Будь ты проклята! Это последний наш шанс! Другого не будет! Теперь надо бороться за его жизнь! Жди у дороги! К тебе скоро придут! Не дай ему умереть, а иначе не получишь, что обещано!
«Так меня не хотели убивать?» – как-то разочарованно подумал Мелем, ему даже стало немного обидно.
Никто ощутил, как его кожу и лицо начинает немного пощипывать от холодных игл, падающих на него с неба, это пошел снег. В тот же миг нити пропали. Только что были перед глазами, и нет их. Мир погрузился в абсолютную мглу.
Часть III Глава 10
Глава 10. Переправа
Безумен мир, несчастны люди,
Кого мы судим, грех на всех.
Но вопреки всему мы любим
И ждем, когда придет успех.
Подходило время предрассветных сумерек. Ночь сдавала свои права дню. От земли поднимался туман, который превращал людей, кнезов, повозки и лошадей в некие бесформенные очертания.
Отряд Чеара стоял в поле, ожидая, когда же подтянется растянувшаяся колонна раторков и повозок. Всадники подгоняли людей. Стоять в чистом поле было неуютно, где-то поблизости могли быть люди великого гарла.
Чеар был недоволен тем, как все шло. Как всегда в его жизни не хватало одного дня, часа, минуты, чтобы получилось так, как он задумал. Все пошло кувырком чуть меньше дня тому назад. Сборы шли своим чередом, ничего не предвещало неприятностей. Чеар распахнул дверь и вошел в ставшую родной временную обитель. Вместе с ним в тепло уютной комнаты ворвался свежий ветер.
– Это ты, – увидев его, сказала Лита, отрываясь от сборов, после чего продолжила складывать вещи. Она была одета по-походному, осталось только накинуть теплый плащ и можно идти.
Чеар затворил за собой дверь и вошел внутрь. Он смотрел, как она старается, аккуратно, как это делают только женщины, складывает, приглаживая, одежду. Лита склонилась над собираемыми вещами, что лежали на их кровати. Она торопилась, локон ее темных волос, выбившись из хитросплетений нескольких заплетенных вместе косичек, игриво щекотал ее по щеке. Она пыталась усмирить его, дуя, пока руки были заняты делом, но это не помогало. Чеар смотрел и не мог отвести взгляда от движений девушки.
Заметив его взгляд, она приподняла голову и вопросительно посмотрела на него.
– Зачем ты на меня так смотришь? Лучше бы помог собраться. Я взяла тебе несколько сменных комплектов одежды, разные теплые вещи и еще кое-что по мелочи.
Чеар тем временем продолжал любоваться возлюбленной, которая хотела вернуться к сборам, но, заметив, что он стоит как истукан, остановилась.