Чеар не пытался понять смысл услышанных слов, хотя слова звучали угрожающе – «чужие глаза», и это-то среди собратьев по оружию, «не глядели», так говорят, когда хотят не вылечить, а лишить жизни. Но думать об этом он не мог. Теперь любые звуки как набат гремели в его ушах. За свою жизнь он уже перестал бояться. Все помыслы его последних мгновений жизни были устремлены к Лите. Чеару вдруг стало казаться, что она стоит перед ним. Он, не открывая губ, стал говорить. Его слова, адресованные призраку, не получали ответа, но Чеар не замолкал, вглядываясь воспаленными глазами в смутный силуэт своей любимой.
«Ты пришла! Ты спаслась! Теперь не страшно и уйти! Молчишь! Так молчи, не говори, просто услышь, что я скажу! Ты жива, мне большего и не надо! Знаю, все вышло глупо! Я не прав всегда и во всем! Но что уж теперь говорить, время вышло чего-то менять. Молчи! Просто слушай! Твое молчание сейчас мне ценнее любого золота, любого богатства! Я люблю тебя, как не любил никого в этой жизни, разве что отца да мечтания о матери, которой не знал! Они мертвы, и я спешу к ним, но ты жива, и это для меня важнее важного сейчас! Знай, мое сердце, еще совсем юное, воспылало безответной любовью к тебе. Оно всегда принадлежало тебе. Как бы все могло сложиться, если бы мы не расстались? Но отец погиб и мне пришлось бежать. Я долго бежал, скрывался, только жить так нельзя. Чудом встретившись с тобой вновь, я опять чуть не потерял тебя, но боги были милостивы. Поссорившись с тобой в ночи Весларского леса, жизнь стала мне не мила. Заточение и вновь надежда вместе с открытой тобой дверью в мою темницу заглянула ко мне в сердце. Тогда, в Пещерном гарлионе, мне удалось удержать тебя и, казалось, мы будем вместе навсегда, но нет. Теперь мне снова надо в дорогу. В последнюю дорогу. Но ты не спеши, останься здесь, среди живых. Как сладок вдох последний, но перед смертью невозможно надышаться. Теперь оставь меня. Покинь. Позволь уйти, не мучь меня сомненьем, ведь жизни миг на миг продлив, ты продлеваешь лишь мое мученье. Туман сгустился! Где ты, Лита? Где? Пустое все вокруг, пустое, теперь и призрак твой изгнал я. Теперь вокруг лишь пустота и ожиданье смерти».
Разум Чеара вновь прояснился, и он, отделив грезы от яви, осознал, что Лита не спасена, она все еще в беде, что надо встать и спешить ей на помощь. И в этот раз ему не удалась попытка подняться. Он отчаялся.
После безуспешной попытки встать силы быстро стали покидать Чеара. Его глаза снова застилала кровавая пелена тумана, губы пересохли, голова кружилась так, что он потерял ориентиры. Где верх, где низ? Тяжелое беспамятство уже совсем скоро прервало метания его суетного духа.
Пока Чеар в муках уходил из жизни, Шор Кан принялся криками и пинками подгонять гребцов, стоявших по краю парома-плота, который начинало ощутимо сносить вниз по течению. Керл же, склонившись над потерявшим сознание Чеаром, приоткрыв ему рот, стал вливать в него какую-то соленую вязкую жидкость, по вкусу похожую на кровь.
– Тебе нельзя умирать, – приговаривал он. – Иначе все потеряно! Поэтому ты не умрешь и я спасу тебя. Ты будешь жить. Вот увидишь! Вот увидишь!
Чеар судорожно сглотнул, еще и еще раз. Он почувствовал, как силы возвращаются к нему. Его словно подхватило порывом ветра и понесло как пушинку все выше и выше. Его тело судорожно затряслось. Керл налег на зерта, стараясь сдержать Чеара. У него вышло. Когда тот перестал дергаться в судороге, карлик устало сполз с него и сел рядом на дощатую палубу парома.
– Я же говорил тебе, что ты будешь жить! – услышал доносящийся откуда-то издалека сверху голос Керла Чеар, а потом уже совсем рядом. – Теперь тебе нужно будет о многом узнать! Узнать и то, что за отобранную у смерти жизнь платят жизнью.
Гребцы, потея, упирались, пытаясь не дать парому уплыть вниз по течению, стараясь поскорее пристать к берегу. Шор Кан все также яростно подгонял их. На мгновение он остановился и пристально посмотрел на сидевших посреди плота великана и карлика. Взгляд остекленевших глаз карлика был пуст, как будто это был не живой человек, а кукла. Руки Керла безвольно свисали вдоль тела, кисти были сильно запачканы кровью. Великан сидел с закрытыми глазами. Его тело слегка подрагивало в судороге.
Кан отвернулся и вновь увлеченно принялся командовать гребцами. Именно в этот момент глаза Чеара широко раскрылись. В них не было зрачков. Провалы глазниц ярко сверкали холодным желтовато-белым пламенем…
Конец