Путь между командиром работорговцев и Чеаром к тому времени был свободен. О'Тог запорол еще двоих, попытавшихся свалить его копьями, тем самым расчистив себе фланг, и принялся пробиваться вперед, к везунчику. Их разделяли, как видно, более опытные, одетые в доспехи четверо воинов и коротышка с топором на длинной ручке и небольшим круглым щитом.
О'Тог, яростно рубанув наотмашь воина в тяжелых доспехах, повалил его на землю, не причинив особого вреда. После чего повернулся и с размаху ударил по карлику.
Низкорослый успел выставить перед собой щит, который от сокрушительного удара раскололся надвое. Карлик упал на землю, оказавшись в незащищенной позиции.
«Не жилец», – решил Чеар, все еще находящийся далеко от дерущихся.
Второй удар не заставил себя ждать. По длинной дуге сабля устремилась прямо в голову карлика. Но произошло чудо. Коротышка воспользовался малой длиной своих ног и, встав на одно колено, выставил навстречу удару деревянную часть топора, держа его обеими руками.
Сабля О'Тога с хрустом вгрызлась в дерево и застряла в нем.
«А это шанс», – подумал Чеар.
Карлик дернул топор на себя и чуть не выдернул из седла противника. О'Тог, стараясь сохранить равновесие, отпустил рукоять своего оружия, оставшись на мгновение невооруженным. Коротышка кубарем полетел по инерции в сторону кустарника, а работорговец потянулся тем временем за кистенем.
– Эй, – окликнул Чеар О'Тога. Он был за честный бой и не хотел брать победу ударом со спины.
Работорговец повернул голову на голос и встретился взглядом с глазами Чеара. Для О'Тога было все кончено. Чеар метнул копье, хотя ему и мешали оковы. Отчаянный шаг, но верный, если ты быстр и меток. Глаза О'Тога расширились, он не успел увернуться. Копье, раздробив зубы, глубоко проникло в рот работорговца, остановившись лишь тогда, когда оно уперлось в кожу доспеха, прикрывавшего затылок.
– Это тебе за наших! – победно выкрикнул Чеар и, подхватив с земли меч, направился в сторону везунчика.
Вот только его участие не понадобилось. Проснулись лучники. И где их только носило? Сразу с десяток стрел утыкало тело последнего сопротивлявшегося работорговца, и он, как его командир, вылетел из седла и оказался на брусчатке. Пехотинцы в доспехах, как и спасенный карлик, который сменил топор на копье, с недвусмысленными намерениями направились в сторону Чеара. Из тьмы леса выступили лучники, стало понятно, что меч лучше положить да и бежать не стоит. Чеар разжал руки, и клинок со звоном упал на камни.
– Идиот! – раздался женский голос из-за спины. – О'Тог был нужен мне живым!
Чеар получил по затылку сильнейший удар чем-то тяжелым. Он упал на колени. В глазах потемнело, но сознание удержалось, не укатилось вслед за нырнувшим под землю Ченезаром.
– Керл! – вновь выкрикнула девушка, которая теперь обошла Чеара и оказалась впереди него. – Освободи рабов и объясни им, что к чему. Вы трое – по коням, преследуйте трусливых недоносков, нельзя оставлять их в живых.
Голос девушки почему-то показался знакомым Чеару.
Дальше происходящее превратилось в сплошной гвалт – рабы гремели цепями и кричали, радуясь освобождению, стучали копыта удаляющейся погони. Среди выживших никого из балагана видно не было. «Как же хорошо было, когда была тишина», – с тоскою подумал Чеар. Он все еще не мог поднять головы, хотя боль уже немного отпустила. Чеар хмуро смотрел себе под ноги. Смерть О'Тога не утешила его горе.
Кто-то подошел к нему. Хотя Чеар сразу догадался, кто это, по коротким кривым ножкам.
– Давай сюда руки, – скомандовал карлик, открыв ключом со связки О'Тога его кандалы.
Коротышка оказался учтив и, понимая, что Чеару сейчас тяжело, а может, из каких-то других побуждений сел, скрестив ноги, на брусчатку. Теперь его было видно почти целиком. В сгущающихся сумерках он походил на огромную черную жабу.
– Я Керл Забвей. Спасибо, ты спас мне жизнь! Поверь, ты еще не раз об этом пожалеешь. А ты кто такой?
Чеар не ответил, продолжая хмуро глядеть вниз. Он еще не решил, как вести себя с освободителями, что им стоит говорить, а о чем стоит умолчать.
– Ладно. Потом поговорим, у нас еще будет много времени для разговоров.
Карлик встал на ноги и, подозвав одного из своих, был поднят на его плечо, откуда прокричал:
– Слушайте меня, бывшие в рабстве! Теперь вы свободны и вправе выбирать свой путь. Мы накормим вас, позволим отдохнуть в нашем лагере в эту ночь. Если вы решите остаться – примем к себе, но если решите уйти, то делайте это до восхода Ченезара. Кто примкнет к нам, не будет больше голодать, получит кров, когда мы придем в Пещерный гарлион. Это недалеко отсюда.