– Заходи.
Чеар вошел внутрь. Помещение было небольшим, если не сказать тесным. В стене имелось оконце, затянутое прозрачной мутной слюдой, выделанной из мочевого пузыря кнеза. В доме Чеара, что остался в Блуве, почти все окна были закрыты таким образом. Только состоятельные люди могли позволить себе стекла в окнах.
В комнате имелся стол. На нем лежали краюха хлеба, кусок сыра и стояла миска с явно остывшей похлебкой. У стены находилась лежанка, сооруженная из веток и постеленных на них шкур. На ней лежала стопка тканевой одежды, а рядом с ней стояли новые кожаные сапоги.
– Отдыхай, – сказал Рилор. – Отхожая комната за следующим поворотом, в конце коридора. Если хочешь помыться, то выйдешь на улицу и зайдешь в соседнее здание. Там парная. Денег с тебя за это никто не спросит. Особо бродить по улицам не советую, ты еще многого не знаешь. Я вернусь за тобой через пару часов, чтобы тебя проводить в место, где тебе официально даруют свободу, как говорил Кан.
Рилор почти скрылся за дверью, но остановился и, обернувшись, добавил:
– Я видел людей из отряда красной ведьмы, той, кого ты зовешь Лита. Не советую с ней пересекаться. И помни, в гарлионе тебе никто безнаказанно не причинит вред, но за его пределами ты не защищен.
Дверь закрылась.
Чеар вздохнул и, еще раз осмотревшись и не увидев ничего нового, решил прилечь. Он тут же провалился в глубокий сон.
Когда Чеар открыл глаза, в комнате было уже не так светло, как раньше. Он потянувшись встал. Нельзя было сказать, что отдохнуть не удалось, но и хорошей передышкой сон было трудно назвать. В животе протяжно заурчало. Чеар быстро управился с холодной похлебкой, заев ее сыром и хлебом. На голодный желудок все легло хорошо.
День неумолимо клонился к вечеру, в комнате быстро становилось темно. Чеар только сейчас почувствовал, каким грязным после стольких дней пути он был. Кожа и волосы покрылись сальной коркой, ногти требовали стрижки, под ними накопилась чернота – грязь, кровь. Одежда почти целиком пришла в негодность. Захватив комплект данной ему на переодевание одежды, Чеар направился на улицу, чтобы отыскать парную.
Поиск не занял много времени. Чеар безошибочно определил ее местоположение по вышедшему из соседней пещеры мужчине с красными щеками и полотенцем на плече.
Парная превзошла все ожидания. Пропотев, он немного помлел, лежа в купели с прохладной водой. Спустя час Чеар был чист как небо без облаков, от него больше не пахло лошадью и пыльной дорогой. В теле появилась легкая усталость, опять хотелось спать.
Пришло время примерить данную ему Рилором одежду. Рубашка, жилет, облегающие штаны, кожаный пояс бежевого цвета – все было удобно и красиво. Но больше всего Чеара порадовали сапоги, мягкая, но упругая кожа с тканевой прошивкой внутри ласкала ступню.
«Это очень недешевая одежда. А ведь кому-то она принадлежала до меня», – зародилась неприятная мысль в сознании Чеара. Но ей не суждено было развиться, в зале для переодевания появился Рилор.
– Тебя и не узнать, – оценивающе посматривая на Чеара, заметил Рилор. – Небо и земля по сравнению с тем, что было.
Горец тоже не терял времени и успел привести себя в порядок.
– Идем, – позвал он, – а то мы уже немного опаздываем.
Когда Чеар оказался на улице, уже стемнело. Однако у входа в каждую пещеру горел факел, поэтому нельзя было сказать, что вокруг опустилась кромешная тьма.
– Поторопись, – сказал, не оборачиваясь, Рилор, – уже началось.
Они быстро пересекли площадь и оказались на узких улочках Пещерного гарлиона. Поворот сменялся поворотом. И вот перед ними открылась большая, неплохо освещенная площадь, тут к факелам добавились жаровни, горящие под открытым небом. Все обозримое пространство было заполнено людьми.
«Вот это да, – восхитился про себя Чеар, – тут несколько тысяч собралось, не меньше. Это действительно уж если не гарлион, то, как минимум, варт».
– Нам к той скале, – сказал Рилор, взяв Чеара за кисть руки. – Не отставай.
И Чеар не отставал. Он сразу не разглядел скалу, так как она почти не освещалась, лишь одинокий факел, который держал человек, стоящий на ней, отбрасывал в стороны свет.
«Видимо, это Шор Кан», – предположил Чеар и был прав.
– Братья! – донеслось со скалы. – Мы собрались здесь и сейчас, чтобы освободить тех, кого Гралия сделала рабами. Когда я говорю «Гралия», я имею в виду в первую очередь великого гарла Алеана и других гарлов гарлионов, высокородных, свободных людей, что избрали своей работой быть прислужливыми псами поработителей.
Над площадью сверкали звезды. Чеару подумалось, что сейчас Кан, в темноте, с факелом в руке, похож на яркую звезду.