Неожиданно площадь осветил лучик восходящего месяца. Тьма дрогнула, хоть и не отступила.
– Теперь нас ничего не разделяет, так пусть погаснет пламя вражды!
В тот же миг откуда ни возьмись появились ведра с землей. Люди снаружи огненного кольца, принялись засыпать стену пламени. В считанные секунды преграда распалась на отдельные куски и очень скоро вовсе пропала. К этому времени из-за верхушек деревьев почти полностью появился месяц. Он хорошо осветил площадь, которая теперь не казалась такой мрачной, роковой, как это было до его появления.
Чеар поглядел на скалу. Шор Кан все еще стоял на ней. Откуда-то затрещали трещотки, видимо, опять призывая к тишине. Эффект тьмы и света использовать было уже невозможно, и Кан не мог командовать толпой красноречивыми жестами.
С неохотой народ вновь более или менее затих.
– А теперь, – зычно гаркнул Кан, – пусть начнется праздник!
– Ура! – отозвалась толпа.
Грянули барабаны. Где-то справа заиграла скрипка. Перед носом Чеара пронеслась ходуля-нога. Он поднял голову и увидел передвигающегося на них жонглера. Как это было знакомо Чеару!
«Это место начинает мне нравиться», – поймал он себя на мысли. В его руке оказалась кем-то переданная кружка. Стоящая рядом симпатичная молодая девушка в длинном синем платье, выкрикнув какой-то тост на горском языке, стукнула своей кружкой о его кружку и тут же выпила ее содержимое. Чеар последовал ее примеру.
Когда пол-литра чего-то хмельного горячей речкой пролилось в его желудок, стало сразу легко и весело. Подбежал паренек с кувшином и подлил ему хмельного, а заодно и двум рыжим здоровякам, что стояли по соседству. Они оба широко и искренне улыбались. Один из них что-то сказал Чеару и, чокнувшись с ним кружкой, опустошил ее до дна.
Чеар, влив в себя очередную порцию хмеля, выронил кружку, потеряв возможность напиться с веселыми рыжими здоровяками, так как в этот момент его втянула в хоровод чья-то рука и он в людском потоке понесся через площадь. Народ улюлюкал и кричал в такт ударам барабанов и аккомпанирующих им скрипок и духовых инструментов.
Змейка-хоровод несла его вперед. Мыслей в голове просто не было. Хотя, нет, одна была: «Как же прекрасно просто жить. Боги, как хорошо, что я живой!»
Вдруг встречная змейка-хоровод разорвала прямо перед носом Чеара его людскую вереницу. Теперь он оказался во главе своей змеи, которая на мгновение остановилась, ожидая решения Чеара, куда двигаться дальше. Он не заставил себя долго ждать и понесся сломя голову вперед, неважно куда, но вперед.
Вереница людей, возглавляемая Чеаром, радостно приплясывая, пронеслась несколько раз вокруг серой скалы, где недавно ораторствовал Кан, и распалась, так как музыка резко затихла.
Откуда-то вновь донесся голос Шора:
– За нашу победу! До дна!
Чеар лихорадочно стал озираться, ища, из чего выпить, и тут увидел ее. Лита стояла в легком темно-красном платье, что ручьем стекало до колен девушки. На ногах облегающие сапожки, то ли коричневые, то ли бордовые, в темноте понять было сложно. Ее волосы были стянуты в хвост, что игриво покачивался от дуновения озорного ночного ветерка.
Рядом были пьяные и не очень «приветливого» вида ребята. Человек десять-пятнадцать. Они держались особняком от толпы, но рядом с ней.
– Твою душу! – вырвалось у Чеара.
Он думал, что когда увидит Литу, как минимум захочет ее убить. Но сейчас ему захотелось сделать совсем иное. Он хотел ее поцеловать.
Лита подошла к нему и протянула бокал с черной жидкостью, по крайней мере, так казалось в обманчивом свете огня.
– За победу, – промурлыкала она, томно прикрыв веки, метко попав в сердце и сразив наповал.
Чеар принял бокал и легонько стукнул им о ее бокал. Раздался приятный мелодичный перезвон, который потонул в шуме вновь грянувшей веселой музыки.
Лита подошла к Чеару вплотную. Ее рука обвила его локоть, после этого она не спеша стала пить, не отрывая своих глаз от глаз Чеара. Он держал стакан и зачарованно смотрел на девушку.
– Ты прекрасна!
Лита легко улыбалась кончиками губ.
– Ты давно со мной не танцевал.
Чеар и припомнить не мог, когда он вообще с ней танцевал, если только детьми, но те воспоминания никак не желали подниматься из глубин сознания.
Лита отстранилась от него и, передав бокал появившемуся тут как тут головорезу на две головы выше нее, что-то ему сказала. Видимо, то был какой-то приказ, потому как все ее сопровождение быстро рассредоточилось с криком: «Танец, танец!»