Очнувшись, Михаил медленно побрел вслед за Турном, приглядываясь к бойцам, сидевшим у костров. Кто-то чистил оружие, кто-то обсуждал заботы минувшего дня, кто-то просто следил за тем, как жаркое, подвешенное над огнем, покрывалось аппетитной корочкой… Михаил невольно замедлил шаг.
— Пошевеливайся, — оглянулся Турн. — Я отведу тебя к тридцатке Сторда. Там ты сможешь поесть, выпить и немного отдохнуть, прежде чем мы пойдем подбирать тебе оружие.
— Я — пацифист.
Турн резко остановился.
— Это болезнь?!
— Ну…
Михаил осекся и замер. В нескольких метрах от него прошли два удивительных создания — точно плод больной фантазии зоолога. Сильное подвижное тело льва, увенчанное птичьей головой и покрытое у хребта хитиновым панцирем надкрылий. Голова смотрелась достаточно хищно. Увидишь такое во сне — и слабительное будет просто смешить. Приглядевшись, Михаил заметил на боках существ плетенку из металлических колец. Кольца тихо позвякивали, рыжие отблески костров играли на их грубоватых гранях.
— Хозяева облаков — годоки, союзники, — отрекомендовал рыжеволосый. — Их костры там…
Вглядевшись в указанном направлении, Михаил ошарашено помотал головой. В отсветах пламени бродили десятки чудовищных силуэтов. Точно живые скалы над ними возвышались гигантские тени около четырех метров высотой. Другая порода?
— Та-годы, наши воздушные грузовые корабли. Их используют при переправах, да на постройке укреплений, — пояснил Турн.
— Они разумны?
— Разумнее нас с тобой.
Михаил кивнул. К людям, привыкшим обобщать, он относился терпимо.
— А чем занимаются те, что поменьше?
— Годоки — воины. Та-годы, хоть и умеют летать, слишком неповоротливы в бою. Годоки же истинные хозяева воздуха.
— Военно-воздушные силы. — Михаил удивленно приподнял брови.
— Ты хорошо сказал, — улыбнулся Турн. — Это надо запомнить… Нам направо.
Они свернули и пошли вдоль ряда баррикад, сложенных из необтёсанных брёвен. Местами у возведённых укреплений суетились люди под руководством невысоких крепко сбитых бородачей.
— А ведь сдается мне, это гномы… — Михаил остановился. Челюсть его в который раз поползла вниз.
— И чего? — удивился Турн. — Эка невидаль. В Ренэлин-дгоре таких полно… Вернее, было когда-то. Войска Ночного Ветра выбили их с родных гор. Шельмецы — чудные мастера.
— Правда?
— Не сомневайся, — подтвердил солдат. Святая простота. — Идем, Обещанный. Вот и наши костры… Эй! Мы что, на ужин будем жрать зерно?! Именем Эфга, где огонь?!
— Я не виноват, — развёл руками молодой парень, стоя над еле теплящимися углями. Светлые волосы, миндалевидные глаза и заостренные уши выдавали в нем сородича Тейры. — Десятые и двадцать третьи расхватали дрова…
— А ты где был? Девок драл? — грозно надвинулся на кострового Турн.
— Я пытался, честно пытался, — поспешно ответил юноша, — То-есть с дровами пытался… но эти мерзавцы позвали Чида и Дара, а с годоками мне не тягаться. Они оставили гнилье…
— Где Сторд? — перебил Турн.
— У Тейры, — ответил незаметно подошедший Брон. Михаил усмехнулся. Недовольство мага было врожденным.
Турн нахмурился:
— А тебя каким ветром сюда занесло, старик?
— Я попросил его помочь, — замялся незадачливый костровой. — Что ему, трудно?
— Нет, мне не трудно, — едко ответил Брон. — Но, если я буду расходовать Силу на такие пустяки, вы можете пойти и смело сдаться Яротте. Вот прямо сейчас пойти и сдаться! Что?! Молчите?! Если каждый идиот с поросячьими мозгами будет просить меня развести жалкий огонек… Может ты, Крел, и штаны не застегиваешь без помощи?!
Брон фыркнул и победоносно взглянул на молодого парня.
— Он их застегивает, но редко, — сказала женщина, сидевшая поодаль. Она томно потянулась. Грянул смех.
— Торика, молчи, — яростно прошипел Крел. — Клянусь Эфгом…
— Прекратить, — раздался властный голос. Из темноты выступил Сторд. — Брон, сделай одолжение, разожги огонь.
Старик насупился, зыркнул по сторонам недовольным взглядом и пробормотал несколько слов. В душе у Михаила тонко зазвенела призрачная струна. Над углями, чуть колыхнув воздух, вспыхнула корона пламени. Резко развернувшись, Брон величественно удалился. Весело хмыкнув вслед старику, Крел пристроил над костром вертел с будущим жарким.
— Обещанный, ты где? — Заметив Михаила, Сторд подошел к нему и, кивнув, представился. — Сторд, ктан шестьдесят седьмой Лозанской.
— Мик, по некоторым признакам — обещанный.