– О, Мэй! Я так счастлива!
Глаза Данейин горели каким-то новым, необычным светом, но брат отнес это к радости победы. Гомон вокруг снова разросся – майды делились шокирующим известием. Мэю были безразличны сплетни. Главное, что больше не нужно притворяться, будто они с Жемчужинкой друг друга ненавидят. И она пришла. Не осталась сидеть, не убежала. Сдержала свое обещание.
Кое-как придя в себя, Найтир смог, наконец, оторваться от созерцания счастливо обнимающихся детей, но залитое мутью ярости сознание формировало лишь самые короткие мысли. Враг затаился прямо в его доме. Враг хочет выполнить роль, предназначенную для самого патриарха, пусть даже сам пока этого не сознает.
Его Жемчужинка счастлива в объятиях другого мужчины.
Тварь. Я должен был убить тебя, когда мог.
Жестом подозвав неловко мнущегося неподалеку Эаная, Найтир что-то тихо ему прошептал и, не став слушать возражений, поднялся.
– Поздравляю победителя, – голос майда прозвучал жестко и глухо. – Данейин, прошу вернуться. Мы отправляемся домой. Мэй присоединится к нам позже, после положенных ритуалов.
Беззаботно кивнув, Дани чмокнула брата на прощание и бросилась догонять отца. Меатин недоуменно посмотрел им вслед, но все же послушно отправился вслед за махнувшим ему рукой хмурым шаманом.
Майд появился лишь поздно утром, когда Найтир уже давным-давно отдыхал. Дани не спалось – почему-то отец был в плохом настроении, не желал с ней ни о чем разговаривать и даже запретил упоминать о брате. Дождавшись, пока все в доме затихнет, девушка выбралась в свой сад и принялась бездумно изучать выросшие за день структуры. Они как-то резко перестали ей нравиться, словно поспешно выдуманная ложь прошедшей ночью необъяснимым образом стала правдой.
– Я так надеялся, что найду тебя здесь…
Обернувшись, Дани увидела, как до синевы бледный Мэй движется к ней, тяжело опираясь на окружающую сад стену.
– О боги, что с тобой?
Остановившись, парень протянул вперед руку, останавливая порывающуюся его подхватить сестру.
– Я посмел прогневать Найтира. Посягнул на то, что принадлежит ему одному.
– Ты бредишь? О чем ты?
– Вот, – Мэй коротким дерганым жестом ткнул себя в район паха, и Дани разглядела свежий глубокий шрам, изуродовавший гладкую чешую. – Я больше не мужчина. И никогда им не стану. Кровь патриарха не должна распыляться…
– Нет, нет, нет!
Не веря, майда отчаянно замотала головой.
– Мне все удалили, сестренка. Чтобы я не посмел тебя тронуть, никогда. Ты – его и только его. Тебя создали для нашего отца, а я – досадная ошибка, которую теперь немного исправили.
– Не может быть, Мэй, ты что-то путаешь, – захлебываясь слезами, Дани схватила брата за руку, заставив поморщиться от боли. – Папа не мог такого с тобой сделать!
– Эанай мне все подробно объяснил. Еще один проступок, и наказанием станет смерть. Сегодня Найтир дал мне последний шанс. Жизнь. Его власть над майдами безгранична, и он имеет право делать все, что посчитает нужным. А я… Я майд, и это не изменить ничем.
– Власть… – крупно дрожа, Данейин, словно вживую, увидела обмякшую в руках патриарха сухопутную девушку и ту эйфорию, что они разделили на двоих.
– Я пришел попрощаться. Сбежал, пока не добили, но не смог уйти, не увидев свою сестренку.
– Я пойду с тобой!
– Нет, Дани. Ты уж прости, но я хочу жить. Тебя Найтир будет искать всегда и везде. И когда найдет… Демоны, что я говорю… Плевать на меня, но если он и с тобой сделает то же самое?
Майда, как заведенная, продолжала мотать головой, громко всхлипывая и распахнув полные слез и горя глаза.
– Все, родная. Прощай. Будь осторожна.
Забыв о боли в горящем шраме, Мэй коснулся губ сестры. Хотел коснуться – но она неожиданно прильнула к нему, отчаянно и неумело целуя, и майд прижал девушку к себе изо всех сил, не желая терять столь ненадолго обретенное счастье.
Брат уже давным-давно исчез за оградой сада, а Дани продолжала потерянно сидеть на земле. Бессмысленно вертела в руках несколько гибких прутьев, которыми собиралась направить завершающий виток беседки. И подняла, наконец, голову, поняв, что хочет разрушить в первую очередь.
Несколько лет о Меатине не было ни одного известия. То ли он и в самом деле пропал из подводного мира, то ли Дани заботливо ограждали от излишней информации. Отец, наконец, все объяснил о ее будущей задаче, и майда осознала, что принятое им жесткое решение было единственным верным.
Кровь Найтира, унаследованная Мэем, была слишком большой драгоценностью, чтобы ей разбрасываться. И слишком большой опасностью. Поступок сына вызвал у патриарха уважение – достаточное, чтобы подарить ему полную свободу.