- Оу, - выдохнул Узумаки, не зная, что и ответить. Взгляд мужчины был слегка ленивым, словно бы ему и интересно, и нет. Он то смотрел в глаза, то зачем-то разглядывал нос, а затем вовсе вперился в растрёпанные светлые волосы и поморщился, словно бы осуждая.
Мысленно фыркнув, Наруто попытался ответить не менее внимательным взглядом. Привычка не пялиться трещала по швам, и всё это начало напоминать какую-то странную игру в гляделки.
Незнакомец прищурился, Наруто неосознанно повторил за ним.
Не смотря на совершенно белые волосы, мужчина не был стар, скорее ему едва перевалило за тридцать. Его лицу удалось сохранить какие-то мальчишечьи черты, соревнующиеся в главенстве с более грубыми росчерками, оставленными возрастом.
- Хатаке Какаши, - сочтя блондина достойным сей великой тайны, наконец, заявил мужчина.
- Наруто, - как-то неуверенно отозвался парень. Ему казалось, что он стоит перед военным, готовым отправить его драить сортиры за любую оплошность.
Карие глаза Какаши блеснули, и он иронично изогнул бровь:
- И всё?
- Узумаки, - быстро поправился «новобранец». - Узумаки Наруто.
И вновь тишина, внимательный взгляд…
А потом, хмыкнув довольно, Какаши резко отвернулся от блондина, подхватил с кресла болотно-зелёную ветровку и направился в сторону низкой двери. Уже толкнув её, он обернулся, криво усмехаясь:
- Чувствуй себя как дома.
«А это ещё к чему?»
Пока Наруто прибывал в лёгком смятении, дверь легонько защёлкнулась, оставив его наедине со своими мыслями.
Этот Какаши был странным, но кто сейчас мог похвастаться нормальным поведением? Разве что зомби полностью соответствовали возлагаемым на них ожиданиям: рычали, разлагались и жаждали сожрать.
Поглядывая на закрывшуюся дверь, Наруто внезапно почувствовал себя совершенно неготовым увидеть то, что лежит за ней. Воображение рисовало ещё один опустевший район города, хотя парень и знал, что они собирались держаться подальше от жилого сектора.
Перед воображением выросли квадратные коробки некогда бывшие домами, а теперь превратившиеся в склепы. Сколько таких домов, в которых холодные подвалы хранят тела обратившихся, где спальни превратились в усыпальницы? Где жизнь навсегда остановилась.
Пугали даже не трупы - вдруг понял Узумаки. В шок повергали оставленные вещи, брошенные посреди дороги детские велосипеды, совочки. Недоеденные завтраки на столах, оставленные раскрытыми газеты, по колонкам которых всего несколько часов назад пробегались чьи-то взгляды.
Застыв в этой странной комнате, Наруто явственно осознал, что всё произошедшее до этого… было иллюзией. Введением в тот ужасный мир, который раскинулся за тонкими стенами. Словно, уснув в одной реальности, Узумаки очнулся в другой. Такой же жестокой, но до боли в натруженных мышцах, до боли в полученных многочисленных ссадинах настоящей.
Да. В этом мире можно умереть.
И, если раньше мозг отказывался принимать эту новость, то сейчас Наруто ощутил тонкие корешки уверенности, прошивающие его плоть. Сейчас он мог выйти в марево действительности, и тогда пути назад уже не будет. Придётся смириться с происходящим, с болью и дышащей в затылок Смертью.
Наруто сжал руки в кулаки и уставился на дверь так, будто это был его личный враг. Белый свет, льющийся в маленькое окно, не давал рассмотреть то, что ожидало его снаружи. Странное и глупое оцепенение напало на парня.
И тут дверь открылась, впуская внутрь Кибу.
- Проснулся? - широко улыбнулся парень. - Я уж думал ты решил впасть в спячку.
- Э… и долго я?
- Дня три, - пожал плечами Инузука и кивнул на дверь. - Пошли. Чего тут торчать…
Нервно облизнув губы, Наруто замер в нерешительности. Сделал один небольшой шаг к выжидающе распахнувшему перед ним дверь Кибе.
«В самом деле… это всего лишь дверь».
Тряхнув головой, Наруто одним быстрым движением вышел наружу.
***
День катастрофы.
- Это никто читать не будет, – заметил дородный мужчина, сидящий напротив.
Подошедшая официантка осторожно поставила перед ним заказанную порцию ванильного мороженого, присыпанного миндалём, мило улыбнулась и бросила недовольный взгляд на Какаши. Последний всё ещё потягивал заказанный апельсиновый сок и больше тратиться в этом заведении не намеревался.
- Почему? – устало спросил беловолосый мужчина, барабаня пальцами по синей папке, в которой покоился текст. Год бессонных ночей, литров выпитого кофе и истрёпанных нервов.
- Понимаешь, Какаши, - философски начал издатель, облизывая ложечку своими пухлыми губами. - Ты хороший писатель. На самом деле хороший.
Сколько раз Какаши слышал эти слова. Любой бы начинающий писатель на его месте прыгал бы от радости, гордился собой и задирал нос, но мужчина лишь ещё больше сник, поджимая губы.
После таких фраз всегда шло незримое «но», нависая над головой рвущейся вниз гильотиной.
- Но? – всё-таки выдохнул Хатаке.
- Сейчас такое не читают, - доверительно проговорил издатель. – Слишком трудно, слишком много… У тебя всего «слишком», Какаши. Кстати, хочу показать тебе кое-что. Вот!
Мужчина торжественно вскинул один палец и, вытащив из своего портфеля тонкую книжку в оранжевой обложке, положил её перед собеседником.
Нахмурившись, беловолосый притянул оную к себе и прочитал название, выведенное красными буквами. Что б заметнее.
- Пучина страсти? – иронично изогнул он бровь, перевернул книгу аннотацией к себе и прочитал: - Это история одной любви. Большой, настоящей. Она встретила Его и вся её жизнь перевернулась. Он стал смыслом, пучиной её страсти.
Нахмурившись ещё сильнее, Хатаке вскинул непонимающий взгляд на издателя и с удивлением заметил в маленьких глазках того полнейшее одобрение. Махнув рукой, мужчина вновь облизнул ложечку и проговорил:
- Читай дальше. Это… весьма любопытная вещь.
- Ммм, - неуверенно промычал Какаши, но открыл книгу на третьей странице. Чем дольше он скользил глазами по тексту, тем мрачнее его лицо становилось.
Прокашлявшись, мужчина пробормотал:
- Ты моё счастье, моё солнышко. Встав, Гильермо подхватил свою избранницу на руки и отнёс её на кровать, целуя и лаская. Я хочу слышать твои стоны, солнышко. Не сдерживай себя, моя любимая. Прошу…
Дальше Какаши читать не смог: горло свело спазмом, напоминающим приступ начинающейся тошноты. Резко закрыв книгу, он уставился на своего собеседника с полным недоумением.
- ЭТО читают?
- Да. Представь себе, и расходятся такие вещички большими тиражами.
- Секс на третьей странице, - мрачно напомнил Хатаке.
- Людям это нравится, Какаши. Страсть, секс, похоть, - пригнувшись к столу горячо затараторил мужчина и уже спокойнее предположил: - Или ты думаешь, что кому-то интересно читать книгу, где герои носятся со своими эмоциями, как с писаной торбой? У тебя там даже поцелуев нет!