Саске устало покосился на Кибу. В голове было совершенно пусто, и все эти слова проходили мимо. Люди любят много говорить, когда уже ничего не осталось. Когда мир стал серыми руинами. К чему теперь все эти слова, обвинения? Выбор сделан.
- И ты всё-таки не смог его спасти, - качнул головой Минато, опуская руку с пистолетом. - Ты не успел…
Инузуку будто бы током ударило. Ринувшись вперёд, он выпалил:
- Я всё ещё могу дать ему своей крови!
- Поздно, Киба, - вздохнул учёный. - Мозг повреждён… даже твоя кровь не спасёт.
Саске прикрыл глаза на несколько секунд. Он устал слушать разговор этих запутавшихся людей, хотелось слушать только тишину. И больше ничего не чувствовать. Им всем было плевать, что Наруто умер. Им хотелось выяснить какую-то уже никому не нужную истину для самих себя.
- Что же нам делать? - тихо спросил Инузука, замирая чуть поодаль от Минато. Он взглянул на лежащего на полу друга, затем на Саске и вновь на Узумаки.
- Мы… мы сможем запустить его мозг, - проговорил Минато, прикладывая руку ко лбу. - Если довезём его до лаборатории… на нижних уровнях есть генератор. Удар током способен запустить нервную систему и, возможно, процесс восстановления.
- Тогда почему мы всё ещё здесь? - раздражённо шикнул Саске. По его телу прошла странная дрожь, вырвавшая его из вязких лап безразличия. Если шанс был… хотя бы один шанс.
Минато поднял на него взгляд, отрицательно покачивая головой:
- А ты никуда не поедешь.
Дуло вновь встретилось с чёрными глазами Саске. Он успел лишь двинуться вперёд, когда по комнате раскатом грома пронёсся выстрел.
***
- Свобода, - тихо вздохнул Девятый, откидываясь затылком на стекло и бездумно улыбаясь в потолок. - Ты знаешь, как приятно быть свободным?
Наруто, рисующий пальцами на окне невидимые узоры, удивлённо поднял на него глаза. Быть запертым в посмертии с этим существом было той ещё пыткой, наверное, поэтому ада для него не существовало.
- Догадываюсь, - сухо ответил Узумаки.
- Когда нас привезут в лабораторию, останется только один, - улыбнулся объект своей жуткой, ненастоящей улыбкой. - Смерть… это ведь тоже своего рода свобода. Свобода от всех этих глупых надежд, ожиданий, обязанностей.
- Я умер, но свободным себя не чувствую, - мрачно усмехнулся Наруто.
- Это временно…
Девятый поднялся, тяжело опираясь рукой о стекло. Он отошёл к двери и ухватился за ручку. Конечно, она никуда не вела, а за ней была лишь темнота и холод. Худые пальцы крепче сжали ее, пытаясь провернуть.
Закрыто.
Как и всегда.
- Любовь - это отсутствие свободы, - проговорил тот, ткнувшись лбом в дверь. - Она делает нас зависимыми…
Объект не смотрел в сторону Узумаки, разглядывая белую дверь перед собой. Сколько лет он смотрел на неё, надеясь, что рано или поздно она откроется по его собственному желанию, повинуясь только его воле. Но дверь была подвластна только Наруто… правда, с течением времени Девятый научился хотя бы приоткрывать её, выглядывая в этот небольшой зазор. Этого было достаточно тому, кто всю жизнь дышал затхлым воздухом подсознания, придавленный чужой жизнью, чужими чувствами.
Но теперь свобода была так близка, и эта дверь оказалась не закрыта на замок, а всего лишь придавлена чем-то извне. Рано или поздно он сможет выбить её.
Теперь, когда Саске не стало. Теперь, когда нет обязанностей, инстинктов и глупого предназначения.
Даже дышалось легче, хотя, конечно, в этой иллюзорной комнате никому из них двоих не нужен был воздух.
- Девятый, - позвал Узумаки из-за стекла, - что это за место?
- Тебе это стало интересно лишь сейчас? - усмехнулся объект, поворачиваясь к парню лицом.
- А почему бы и нет? - пожал плечами тот.
- Это твой разум. Или то, каким его вижу я. Видишь эту дверь?
Наруто молча кивнул, не сводя взгляда с бледного лица Девятого. Его глаза мерцали, и смотреть в них было неприятно.
- Я никогда не мог открыть её сам. Но… через неё я уйду, когда придёт время.
- И что будет за ней?
Объект пожал плечами, вновь опускаясь на пол в своём углу и вытягивая ноги:
- За ней… будет свобода.
***
- Что ты сделал?! - выкрикнул Киба.
К всеобщему удивлению, Саске даже не думал падать, получив пулю в шею. Побелевший Итачи в шоке застыл рядом, не зная за что хвататься… да и надо ли вообще, если тот не оседал на пол.
Минато отшатнулся, крепче стискивая пистолет. Взгляд, которым на него смотрел Учиха, был далёк от взгляда умирающего. Но в какой-то момент веки парня всё-таки закрылись, и в тот же миг Итачи словно бы очнулся. Схватившись руками за горло брата, он попытался зажать рану руками. Тёмная кровь лилась даже сквозь пальцы, а тело Саске всё же начало заваливаться вниз.
- Ты следующий! - выкрикнул Минато, взводя пистолет и целясь теперь уже в голову Итачи. Но резкий толчок в плечо повалил того на пол, и Инузука ногой отшвырнул пистолет подальше от руки мужчины.
- Даже не думайте, - тяжело выдохнул Киба, наваливаясь руками на грудь учёного. - Достаточно смертей…
- Ты не понимаешь…
- Я так ошибся в вас, - в каком-то забытье тяжело выпалил Инузука. - Я ведь верил, что вы… что вы не такой, как все эти… А оказалось…
- Киба, нужно закончить начатое! - выкрикнул Минато, и глаза его безумно блеснули. - Надо убить Учих, и тогда Наруто станет свободным!
- Наруто уже мёртв! - прорычал парень, встряхивая того за грудки.
Остекленевший взгляд Минато упёрся в Инузуку. Он замер, перестав вырываться и даже, кажется, дышать. Перед ним был не тот улыбающийся учёный с искрами в глазах, а сумасшедший.
Кибу сбило с Минато толчком в бок, а мужчину схватили за горло окровавленными руками. Всегда спокойный Итачи не был на себя похож, скалясь и всё сильнее сжимая пальцы.
- Я должен был убить тебя ещё там, в лесу, - прошипел Учиха. - Я ведь знал, что ты уже пытался… однажды.
- Итачи!
- Инузука, не вмешивайся, - строго бросил тот, не сводя взгляда с Минато.
- Ты не должен повторять его ошибок!
- Мне плевать. Он убил его, Киба. Убил!
Воздух сделался холодным до ужаса, когда Итачи почувствовал лёгкое прикосновение к плечу. Вздрогнув всем телом, он поднял голову и невольно отшатнулся в сторону, отпуская учёного.
- С-саске? - прохрипел Инузука, отступая на шаг.
Это существо, замершее над Минато, напоминало Учиху лишь отдалённо. Кровь залила собой его шею и грудь, даже губы были чёрными от маслянистых потёков. Светящий в окна свет выхватывал эту искорёженную фигуру из зыбкой тьмы, лишь подчёркивал жуткие штрихи смерти, которыми она украсила лицо парня.