Объект как-то странно кивнул, слизывая её и вновь закручивая сознание в, на удивление, приятном поцелуе. Для того, кто рос в лаборатории, ему потребовалось слишком мало времени, чтобы разобраться в том, как расшатать чужой разум.
Саске ощущал, что напор Девятого становится всё сильнее, что тот уже не спрашивает «как правильно», попросту целуя. Следом за этим осознанием он ощутил сжавшиеся на боках руки и, отстранившись, прижался губами к шее объекта.
- А… это что? - тяжело дыша, спросил тот.
- Заткнись уже.
***
Настоящее.
Учиха вздрогнул, резко просыпаясь. Он не чувствовал себя спящим, но сознание будто бы померкло на несколько минут или даже часов.
Наруто всё также не дышал, лежа перед ним фарфоровым изваянием. Ничего не изменилось с того момента, как Саске провалился в это странное небытие, но внутри он чувствовал себя иначе.
Ничего не понимая, парень огляделся по сторонам. Посмотрел на Итачи и Кибу, бросил быстрый взгляд за окно. Они уже выехали из леса на дорогу меж высоток, и теперь из-за стекла на него смотрели уродливые трупы некогда величественных зданий.
- Нужно сворачивать, - проговорил Итачи, указывая на затор впереди, образовавшийся из обгоревших машин. - Мы не проедем.
Инузука кивнул, выворачивая руль, и машина свернула в узкий переулок.
- Хотя здесь тоже может быть перекрыто, - проворчал снова Киба.
Темноты за окнами стало больше, и в салон будто бы налилось липкого холода. Саске поёжился, вновь опуская взгляд на Узумаки: смотреть на чёрные стены домов совершенно не хотелось. Они напоминали призраков, а их боялись даже те, кто жил среди трупов.
Правда, от приведений прошлого Учиха избавиться так же легко не смог. Он всё ещё видел Девятого перед собой, когда опускал глаза на Наруто, и понимал, что добрая половина его жизни каким-то чудом стёрлась из головы.
Или ее кто-то стер.
Это всё казалось невозможным, если бы не тот факт, что они и без того были связаны с лабораторией, поверить в существование которой мог бы лишь сумасшедший фанат научной фантастики.
Саске прикрыл глаза, откинувшись затылком на спинку сиденья. Он помнил, что когда-то любил кого-то, но никак не мог поверить, что это был Девятый. Чёртов объект… что могло быть лучше?
Или же всё это были всего лишь бредовые видения, навязанные усталостью и тем, что происходило с его телом? По позвоночнику прошла холодная дрожь, заставив его опустить взгляд на свои руки. Перепачканные в тёмной крови они выглядели ненормально тонкими, но хотя бы не было видно этих раздражающих вен. Учиха ощущал их под своей кожей и то, как они медленно перетекали, будто бы не вены вовсе, а тонкие змеи. А ещё по спине, прямо вдоль позвоночника, разливался странный жар.
Тряхнув головой, Саске приложил ладонь ко лбу, пытаясь почувствовать собственную температуру. Кожа была холодной настолько, что Учиха поражённо отдёрнул руку. Он не мог так сильно замёрзнуть, несмотря даже на срывающийся за окном снег.
Итачи, заметив, что брат проснулся, повернулся к нему. Взгляд скользнул по напрягшемуся парню, и старший вопросительно кивнул:
- Ты как себя чувствуешь?
- А как себя может чувствовать… существо, как я? - фыркнул Саске, сощурившись. Устало прикрыв глаза, тяжело вздохнул и добавил: - Извини. Я просто…
- Понимаю, - просто ответил Итачи. - Я сам ощущаю себя каким-то созданием, в котором от человека осталось только тело.
- Если бы у меня осталось хотя бы тело, - грустно улыбнулся Саске, убирая от горла ворот водолазки. Шею оплетали всё те же вены, которые, кажется, пытались добраться до лица, но всё никак не могли.
Итачи, даже не взглянув на них, опустил голову и шумно выдохнул:
- Я не должен был позволять отцу закрывать тебя в лаборатории. Но не было другого выхода… люди того ублюдка тебя бы нашли, и…
- Маркуса? - нахмурил лоб Саске. - За то, что я его убил? Это ведь… я его убил?
- Ты вспоминаешь, - всё также невесело улыбнулся Итачи, подняв глаза на брата. - Отец говорил мне потом, что твоя память может пострадать из-за перегрузки нервной системы. Но я всегда ждал худшего…
- Худшего? Того, что случилось с матерью? - усмехнулся младший, но веселья в его голосе вовсе не было. Скорее, истощающие тело нервы.
Брат молча кивнул, бросил быстрый взгляд на дорогу и вновь повернулся к нему.
- Я не знаю, что будет с нами, - тихо проговорил Итачи, и голос его звучал хрипло и печально. - Я не знаю, во что этот вирус превратит нас. Или уже превратил…
- Это так важно? - спросил Саске. - Чем бы мы ни стали, прежний мир уже давно мёртв. Значит, нормальной жизни у нас никогда бы не было больше.
- Адаптация, - подал голос Киба, поглядывая в зеркало. - Это то, что происходит с нами. С вами… каждый объект рано или поздно проходит эту стадию.
- Я не объект, - возразил Итачи. - Я даже не знаю, что я.
- А кто из нас знает? - спросил Саске, закрывая глаза. - У меня такое чувство, что моя спина вот-вот загорится.
- Давай посмотрю.
- Нет, - резко отрезали в ответ. - Нам нужно скорее добраться до лаборатории.
Парня начинало потряхивать, и, сгорбившись, он обхватил себя руками, крепко зажмурившись.
- Итачи, смотри! - выпалил Инузука, отвлекая того от брата. Повернувшись к водителю, он уставился в указанную сторону.
Из-за окружающей машину темноты было не видно тварей, подобравшихся близко. Они не пытались атаковать её, они просто стояли по бокам дороги, бездумно пялясь на движущийся предмет. Вряд ли они что-то понимали, но кровь, судя по ощерившимся чёрным ртам, чувствовали.
- Почему они не атакуют? - напряжённо спросил Итачи, потянувшись к дробовику.
- Сплюнь, - шикнул Киба и на всякий случай прибавил скорости.
Машина загудела натужнее, будто бы её механическое сердце билось из последних сил. По крыше забарабанили крупные капли дождя, смешанные со снегом, они залепляли лобовое стекло, и дворники, скрипя, лишь размазывали эту жижу по нему.
- Выключи фары, - посоветовал Итачи, и всё погрузилось во тьму. - Ты ведь видишь, куда ехать без них?
- Я же объект, - фыркнул Инузука, пододвигаясь ближе к рулю и щурясь. - Десятый, мать их.
Саске ненадолго вскинул глаза к окну и тут же почувствовал, как в виски ввинтились острые длинные иглы. Они раскалялись, наматывая на себя мозг и пуская по нему короткие болезненные импульсы.
Схватившись за голову, тот повалился на сиденье рядом с Наруто, упёршись горячим лбом в ледяной висок. Пальцы заскребли по собственной коже, будто бы в попытке добраться до этих игл и вытянуть их из черепа, но вместо этого лишь оставляли царапины.
Перед глазами замелькали разрозненные картинки. Из них можно было выхватить отдельные лица, слова, места… А потом всё слилось в мешанину из неясных образов. Будто кто-то смешал все краски в одном ведре и разлил их по холсту, оставив стекать цветастыми потёками.