Наруто, откинувшись на сиденье, закрыл глаза рукой. Отчего-то пальцы подрагивали, а в висках пульсировала тупая боль.
Нужно было уделить их знакомому больше внимания, но перед глазами начали вспыхивать ослепительно белые шары. Такое бывает, когда долго смотришь на мигающую лампу дневного света… потом перед глазами забавные разноцветные круги…
«Спи… спи… спи…», - монотонно раздалось в голове.
***
Саске, кивнув на поворот, нервно потёр переносицу. Он приглашает в их временное убежище какого-то незнакомца. Но отчего-то…
Отчего-то воспалённое недоверие ко всем приутихло. Или же просто приготовилось к новому рывку.
- Я надолго с вами не задержусь, - будто бы прочитав его мысли, ответил Орочимару. - Не люблю группы. Вы же с группой?
- Да, - кивнул Саске и, толкнув Наруто в плечо, показал тому на выход.
Заторможенный и сонный Узумаки двигался слишком медленно и едва не свалился носом в траву.
- Мне нужно просто переждать эту ночь.
- Поговоришь с Какаши, - буркнул Саске и, не оглядываясь, побрёл в сторону дома.
На душе было отвратительно, но встречу с Какаши отложить было невозможно.
Словно в каком-то дурном сне, Саске зашёл в гостиную. Взгляд скользнул по дивану, зацепился за брошенного одноухого зайца и парень замер.
Сердце сделало тяжёлый удар.
Глупо было надеяться, что всё так просто ушло из головы, что боли больше не будет, что в голове не вспыхнут собственные же слова и без того превратившие язык в кровавое месиво.
- Саске!
Вышедший из кухни Итачи быстро оказался рядом с братом и, обхватив его за плечи, рывком притянул к себе.
- Куда ты пропал?
- Всё хорошо.
Эти объятия, полные радости, приносили горечь уже давно выветрившегося алкоголя. Огонь разгорался за рёбрами и выходил изо рта обрывками предложений, которые Итачи слушал молча. Брат всегда слушал всё молча, давая шанс выговориться, позволяя открыть грудную клетку и выкинуть оттуда все ошмётки эмоций.
Потом становилось легче.
Но лишь потом и ненадолго.
- Саске, - выдохнул старший Учиха, отстраняясь от парня и придерживая его за плечи. - Какаши ни в чём не винит тебя. Он знает, что в этой ситуации нет виноватых.
- Ты не понимаешь, - качнул головой Саске. - Я мог… мог…
- Просто отпусти это, - горько улыбнулся Итачи. - Давай попробуем жить дальше.
- Мы всегда пробуем жить дальше, - вспыхнул Саске, резко поднимая глаза на сочувственное лицо брата. - Всегда! И ни черта не получается.
- Тебе нужно отдохнуть и… протрезветь.
- Я в порядке.
Вырвавшись из рук брата, Саске метнулся к лестнице и внезапно замер у ступенек. Схватившись за перила, Учиха оскалился, словно бы эмоций внутри было слишком много.
- Жить дальше, Итачи, - глядя в пол сказал он. - А что, если я просто не хочу жить дальше?
***
- Простой учитель?
Наруто с опаской покосился на Хатаке, ожидая от него всего, чего угодно. Всё-таки мужчина был намного дольше знаком с Инари, чем все они, и потери не проходят бесследно.
Однако Какаши выглядел так же, как и раньше: спокойный, немного флегматичный, разве что блеск в глазах слегка потух.
- Да. Старшие классы, - кивнул Орочимару. - Химия.
- И вы хотите остаться с нами на ночь?
- Да. А завтра уйду.
- И куда? Есть планы?
Наруто следил за разговором этих двоих, облокотившись спиной о забор. Орочимару ему не нравился: от мужчины исходила какая-то странная холодная аура. Хотелось поскорее уйти в дом, но одновременно что-то держало прикованным к месту, словно бы тело отказывалось повиноваться в очередной раз.
Желтоватые глаза иногда скользили и по Узумаки, и этот взгляд вызывал под ложечкой отвратительное тягучее чувство.
- Нет, - просто ответил Орочимару. - Вернусь в город. И одиночка.
- Понятно, - поджал губы Какаши. - Если вы останетесь с нами на ночь, нам придётся закрыть вас в комнате. Безопасность…
- Понимаю, - прикрыл глаза черноволосый. - Будь я на вашем месте, я бы тоже не доверял.
- Хорошо. Наруто, ты хотел что-то?
Засмотревшийся на острое лицо нового знакомца Узумаки нервно вздрогнул, услышав обращение Какаши, и отрицательно помотал головой:
- Нет вроде бы…
Хатаке, кивнув, подхватил с земли какую-то корзину, что нёс из трейлера и направился в сторону дома.
- А он лидер, - хохотнул Орочимару, провожая взглядом слишком ровную спину мужчины. Можно было подумать, что Какаши проглотил железный стержень или же просто не желал показывать свою боль, засевшую в глубине зрачка.
- Тебе нравится такой лидер, Наруто?
- Меня устраивает. Он хороший человек, - решительно и даже с вызовом ответил Узумаки, безбоязненно встретив взгляд.
- Сейчас это редкость…
- Наруто!
Голос Кибы, разрушивший странную вязкую тишину между ними, прозвучал как нельзя кстати. Друг вместе с Акамару быстро приближался со стороны небольшого сарая.
- Привет, - как-то нелепо махнул рукой Узумаки и попытался улыбнуться, но что-то не давало. - Всё хорошо.
- Да, - подбежав, кивнул Инузука. Скользнув быстрым взглядом по Наруто в поисках новых травм, парень, наконец, повернулся к их гостю.
- Киба, это Орочимару, - запоздало представил Наруто. - Он проведёт у нас ночь.
- Орочимару, - зачем-то повторил Киба.
- Добрый день, - улыбнулся мужчина. - Киба, полагаю?
- Да…
- Рад знакомству, Киба.
***
Вечером ферма начала живо напоминать тот самый дом с призраками, который так любят киношники. Наруто, сидя в комнате одного из братьев Сакуры, отчётливо ощущал на себе чей-то тяжёлый взгляд. Вряд ли это были призраки, ведь кто верит в такую чушь? Но внутри всё холодело, и взгляд то и дело притягивало к тёмным углам.
Генератор электричества Какаши отказался включать, мотивируя тем, что можно переждать, а свет - слишком большая роскошь сейчас. Так что весь дом с наступлением вечера погрузился в промозглые сумерки. Иногда казалось, что вездесущий туман пробрался даже в пустой коридор молчаливого дома.
Наруто ощущал себя вырванным из жизни, брошенным где-то на границе между явью и сном. Тело отзывалось на команды мозга запоздало, сами же шестерёнки в черепе двигались со скрежетом. Узумаки пытался растолкать себя, хоть как-то заставить встать и спуститься вниз, но не мог.
Тела Инари так и не нашли.
Наверное, смерть мальчишки ударила по каждому из группы. Наверное, она стала той отправной точкой невозврата. Общей, а не его личной.
Серо-голубые тона комнаты усыпляли, но сознание не желало погружаться в дрёму. Оно колыхалось, уподобившись уличному туману, извивалось и принимало причудливые формы. Оставалось только ждать, пока вся эта дрянь схлынет.