Узумаки думал, что сделать это будет легко, но жестоко ошибался. Царящая внутри неразбериха, впрочем, не могла стать достаточно весомой причиной, чтобы отгородиться от всех эмоций разом. А для фальшивых они были слишком уж яркими…
Наверное, это испытывает каждый, кто впервые…
Запретив себе вообще думать о чём-либо, Наруто вымученно улыбнулся. Учиха же, страдальчески вздохнув, согнул ноги и уселся на колени, копируя позу самого Узумаки.
Теперь меж их лицами оставалось расстояние в два пальца, Наруто мог даже почувствовать запах алкоголя, исходящий от брюнета. И от этого стало ещё беспокойнее.
Почему в такой момент всей его недолгой жизни, когда она сама рассыпается мелкой восковой крошкой, когда всё, что было обратилось в прах…
…Почему ему взбрело в голову попробовать именно это?
- Быстрее, - усмехнулся Саске. - Ноги затекают.
***
Саске смотрел на Узумаки немигающим взглядом, радуясь, что опьянение ещё не дошло до той стадии, когда картинка превратилась бы в размытое марево. Наблюдать за сменяющими друг друга эмоциями на лице блондина было интересно. Свою прелесть Саске находил и в робком и каком-то потухшем взгляде парня.
Ноги действительно затекали, а со временем до мозга начинала доходить вся нелепость этой сцены. Учиха хотел было засмеяться от накатившего осмысления происходящего, но в этот момент в его губы ткнулись тёплые чужие. Неловко, слишком быстро и скомкано. Наруто будто бы сомневался, замирал и был готов отпрянуть. Внезапное прикосновение чуть подрагивающей руки к плечу вызвало желание оттолкнуть парня, но Саске лишь перехватил его за запястье и отвёл ладонь Наруто от себя.
Парень будто бы и не заметил, слишком увлечённый собственной робостью…
Наруто вздохнул шумно, а его губы оставались неподвижны.
- Узумаки, - прошипел в них Саске, смотря на зажмуренные веки перед собой. - Какого хера?
- Прости, - придавлено шепнул Наруто, приоткрывая глаза.
Саске нахмурил брови, но отталкивать от себя этого идиота не стал. Он лишь слегка повёл носом по кончику чужого и замер, сам удивившись желанию помочь Узумаки.
Как будто поцелуй - это что-то эдакое.
Или же Наруто не врал насчёт первого раза?
Тёплые пальцы, подрагивая, опустились на лицо Саске с двух сторон. Они едва касались кожи, но исходящее от ладоней тепло давило куда как сильнее.
Узумаки не стал закрывать глаза, уже куда как более расслабленно рассматривая лицо Учихи. Блондин даже отодвинулся слегка назад, чтобы носы прекратили сталкиваться, зато пальцы осторожно провели по скуле, очерчивая контур.
Саске хотел прыснуть со смеху, оттолкнуть и посоветовать поискать в Интернете «как правильно целоваться», но вся язвительность застряла где-то в глотке. Наруто стал спокойнее, хотя бы начал дышать, а в радужках сверкнула жизнь, стирая матовость. Пальцы парня несмело, едва касаясь очертили острую линию бровей, пригладили волосы на висках и вновь застыли на скулах, словно бы Узумаки растерял всю накопленную решимость.
Саске втянул воздух, жалея, что не может отпрянуть и глотнуть из бутылки. Хотя почему, собственно не может?
Но он так и остался сидеть, потому что пальцы вновь пришли в движение.
Мягкие подушечки скользнули по нижней губе, слегка надавливая. От этого прикосновения стало щекотно и захотелось облизнуться.
Наруто как-то рвано выдохнул и вновь приблизился, укладывая руки на плечах брюнета. Ладони Узумаки действительно полыхали огнём.
Ещё один вздох, и Наруто зацепил нижнюю губу Саске своими губами, снимая лёгкий зуд, оставленный пальцами.
Губы его тоже горели, словно бы Узумаки била температура.
Наруто прикрыл глаза, а Саске же продолжил вглядываться в размытое лицо перед собой, ощущая, как парень осторожно коснулся верхней губы.
А потом понял, что веки медленно закрываются, а собственные губы отвечают чужим с такой же осторожностью, словно это и его первый раз.
Так нелепо, так по-детски. Словно бы им обоим по четырнадцать и гормоны, бьющие в голову, заставляют пробовать что-то пока ещё запретное тайком от родителей.
Словно не было всей той грязи, которую Саске пришлось испить сполна.
Вынырнув из накативших воспоминаний, Учиха обнаружил, что его пальцы зарываются в белобрысые лохмы на затылке, а вторая рука зависла рядом с боком парня, так и не решившись опуститься.
Досадливо шикнув, брюнет притянул было отстранившегося Наруто обратно к себе, продолжая оборвавшийся поцелуй. Уже размыкая языком податливо-мягкие губы, Саске понял, что всё это не к добру.
И вновь закрывающиеся глаза, и лихорадочное тепло ладоней на ключицах, и набатом ухающее в груди сердце.
Наруто отвечал, пытаясь подстраиваться, не делая больно, позволяя вести. Он, скорее всего, опять замешкался и избрал единственно верное для себя решение - плыть по течению. Оно, усиливаясь, било пульсом в пальцах, заставляло крепче цепляться за горячие губы, а потом Саске почувствовал, что ладонь блондина легла ему на шею, полуобнимая.
И замер.
Отстранившись и отпустив пошатнувшегося Узумаки, парень шипяще выдохнул. Пальцы нащупали бутылку, и в горло полилось приторно-сладкое пойло, смывая вкус поцелуя.
К чёрту всё это.
- Доволен? - глядя мимо застывшего Наруто, спросил он.
- Я…
- Вот так оно и происходит, - пьяно усмехнулся Учиха. - Запоминай, принцесса. А то вдруг опять в башне запрут.
Усмехнувшись еще раз, он поднялся. Тело шатнуло и повалило на диван. Тихий смех вырвался из груди и, перевернувшись на спину, парень бросил взгляд на Наруто.
Тот смущённым не выглядел, но отчего-то в глазах его плескалась грусть. Странное сочетание с недавно случившимся поцелуем…
Хотя с этим идиотом всё было странно.
- В следующий раз, когда захочешь поцеловаться - не придумывай историй. Просто… целуй.
- Я не придумывал, - упрямо заявил Наруто.
- Ну да… конечно.
Узумаки, очевидно, всё же надоело изображать из себя нелепый памятник, и он, опустившись на пол у дивана, подтянул к себе подушку.
- Думай, как знаешь.
Саске, неопределённо махнув рукой, прикрыл глаза, практически сразу проваливаясь в слегка покачивающуюся темноту.
Нужно было завязывать с алкоголем.
И с этими глупыми мыслями, которые убеждали, что скулы ещё помнят прикосновения чуть шероховатых обжигающих пальцев.
***
Саске проснулся посреди ночи из-за бьющей его дрожи. Тело колотило так, будто бы он по глупости засунул два пальца в розетку на спор. С трудом подняв тяжёлые веки, он приложил руку ко лбу и тут же закашлялся, сгибаясь пополам. Боль в груди приходила толчками, а горло очень скоро начало гореть от надрывного кашля.
Всё-таки гулять под проливным дождём было глупо. Очень…
Опустившись на локти, Учиха обвёл комнату мутным взглядом. Свечи, догорев и чудом не подпалив ковёр, белёсыми блямбами светились в лунном свете, что едва бил в окна. Перевёрнутая бутылка поблескивала тёмными боками, сиротливо валяясь у дивана.