— Да, сэр.
— Увольнения на берег будет разрешать он. Он примет командование через сорок восемь часов после нашего прибытия. После этого корабль перейдет в его ведение. Вы понимаете меня?
— Да, сэр, — ответил Каван, но все это время его не оставляла мысль о том, не забыл ли Шэдде про учебную тревогу.
Его мысли прервал Шэдде.
— Облачно впереди. Возможен шторм.
— Похоже на то, сэр.
— Правда, барометр падает медленно, но сомнений почти нет. — Шэдде обернулся. — Мы уже в глубоких водах. В двадцать ноль-ноль начнем погружение. Я рассчитываю на спокойную ночь.
«Если он играет, — подумал Каван, — то, безусловно, делает это весьма убедительно».
Командир провел на мостике еще с четверть часа, беседуя на самые различные темы, но Каван видел, что он был внутренне напряжен и обеспокоен и не мог ни на чем сосредоточиться. Шэдде беспрестанно шагал по мостику и, где бы ни останавливался, пальцы его отбивали нервную дробь. Наконец он отправился вниз, и остаток вахты прошел для первого помощника спокойно. В восемнадцать часов Уэдди поднялся сменить его.
— Как настроение у командира? — спросил он.
— Ужасное! Не перестает разговаривать. По-видимому, взволнован новым назначением.
Пошел мелкий, пронизывающий дождик, и первый помощник обрадовался возможности спуститься вниз.
Добравшись до своей каюты, Каван снял фуфайку и начал умываться. Почти немедленно раздался стук в дверь, и вошел Саймингтон.
— Что-нибудь стряслось?
Саймингтон холодно посмотрел на него.
— Командир передал Грэйси тексты шифровок.
Каван перестал вытирать полотенцем лицо и стоял с вытаращенными глазами. Он ждал этого весь день, и все же новость ошеломила его…
— Боже! — только и смог вымолвить Каван. — Значит, он все же решился? Расскажите подробнее.
Саймингтон изложил ему разговор с Грэйси.
— Очень интересно. Поборник реализма… Изменение нашего курса на несколько часов обойдется английским налогоплательщикам не в один фунт стерлингов.
— Все это странно до чрезвычайности, — покачал головой штурман. — Но ведь и он странный тип, если говорить по совести.
— Где он сейчас?
— В своей каюте. Очень возбужден.
— Знаю.
Из ящика под койкой Каван достал рубашку и принялся ее надевать.
— На мостике он ни полсекунды не простоял спокойно. Но он чертовски хороший лицедей! Никогда бы не мог подумать, что он уже вручил радиограмму радисту!..
— Я спрашивал Шепарда. Он говорит, что дал вторую половину лоскута Финнею, — сказал главмех.
— Где и когда?
— В рулевом отделении за день до отхода из Стокгольма. Разорвал тряпку пополам: один кусок дал Кайлю, а второй Финнею. Вытирать руки.
Мистер Баддингтон почесал подбородок и задумался.
— Очень интересно, — проговорил он. — Не казался ли Шепард… не растерялся ли он, когда вы спросили его об этом?
— Нисколько.
— Кажется, мы добираемся до главного, — водянистые глаза робко отвернулись в сторону. — Не согласитесь ли вы сделать для меня еще одно одолжение?
— Пожалуйста. Что именно?
— Спросите Финнея, что он сделал со своим куском.
— Он заступает на вахту в двадцать часов. Можно подождать до этого времени?
— Конечно, — сказал мистер Баддингтон.
Металлический стук телетайпа на мгновение прекратился, и каретка скользнула влево, затем треск клавишей возобновился. Грэйси взял конец бумажной ленты и, прижав к резаку, отделил от рулона. Перед тем как зарегистрировать радиограмму в вахтенном журнале, он еще раз посмотрел на непривычный адрес и группу цифр, а также классификацию степени секретности и срочности. Во время ужина он явился в кают-компанию. Старшим за столом был первый помощник.
— Срочная шифровка, сэр, — обратился к нему радист.
Килли поднялся с места и взял радиограмму.
— Сейчас расшифрую, сэр.
— Действуйте, — сказал Каван. Он весь напрягся. Искоса взглянул на Эванса, Саймингтона и О’Ши. Все трое хмуро уставились в тарелки.
Килли занялся депешей. Закончив расшифровку, он присвистнул:
— Ни за что не догадаетесь, что нас ждет!
— Неприятности, — ответил Госс. — Чую их за милю.
Глаза у Килли загорелись.
— Оперативный приказ командующего подводными силами НАТО, — прошептал он и направился в каюту командира корабля.
Поднос с чаем и сухариками стоял на столе перед Шэдде.
— В чем дело? — отрывисто спросил он.
Килли протянул ему радиограмму. Командир принялся читать, брови его удивленно полезли кверху. Затем он что-то написал на бланке шифровки и положил в карман.