В кают-компании находились все офицеры, кроме Аллистэра, занятого на вахте, и Масгрова, все еще не оправившегося от болезни.
Когда вестовые прикрыли за собой дверь, первый помощник начал:
— Я считаю, что мы должны обсудить некоторые вопросы, связанные со вчерашним происшествием. В Портсмуте, конечно, начнется расследование, и поэтому нам следует прийти к единому мнению.
Послышалось тихое покашливание, и мистер Баддингтон спросил:
— Может быть, мне лучше выйти, мистер Каван?
Первый помощник поморщился при слове «мистер».
— Ни в коем случае, сейчас я представлю вас офицерам корабля.
Мистер Баддингтон кивнул, и Каван принялся объяснять, кем является и с какой целью был прислан на лодку этот человек, что вызвало всеобщее удивление.
— Будь я проклят! — воскликнул Госс. — Мой партнер по шахматам — шпик! Неудивительно, что вы всегда обыгрывали меня!
— Я не забуду наших партий, мистер Госс, — обезоруживающе улыбнулся мистер Баддингтон.
— Я тоже!
— Напали на след саботажника? — поинтересовался Уэдди.
— Никакого саботажа не было, джентльмены, — водянистые глазки мистера Баддингтона скользнули по лицам офицеров. — Не было никакого саботажа… Было… Было, — он запнулся. — Было лишь подозрение, что саботаж имел место. Со стороны вашего командира. Не скажу, что у него не было никаких причин для этого… — И Баддингтон рассказал им про Финнея.
— А как самочувствие командира? — грустно спросил Рис Эванс.
— Еще не очнулся, сэр, — ответил О’Ши. — Будем поддерживать его в этом состоянии до дома.
— Бедняга… — покачал головой главмех.
— Может быть, начнем разговор, ради которого мы собрались? — взглянул на первого помощника Галлахер.
— Конечно, — кивнул тот. — Дело в том, что нам следует представить начальству все случившееся с наилучшей стороны для командира. Блюсти его интересы, понимаете? Хотя после того, что случилось, это будет довольно затруднительно…
— Еще бы, — мрачно согласился Галлахер.
— Позвольте мне рассказать все с самого начала.
Каван медленно оглядел присутствующих, словно оценивал каждого из них.
— Все началось на второй день после выхода из Стокгольма… Когда Саймингтон мне все рассказал, я инстинктивно почувствовал, что здесь таится нечто серьезное. — Каван сделал паузу и оглядел настороженные лица. — Угроза была фантастической. Поведение Шэдде становилось все более и более странным. — Он развел руками. — Следовало что-то предпринять. Я принялся размышлять. Надо было быстро придумать какой-нибудь выход. Должен сказать, что ответственность на меня ложилась чертовская.
— Еще бы, — произнес Саймингтон.
Первый помощник бросил на него испытующий взгляд.
— Я знал, что проделать все следует чрезвычайно осторожно, иначе ни в чем не повинные люди могли бы оказаться в неприятном положении. Я должен был защитить Саймингтона и Грэйси. Я решил нарушить огневую цепь. — Он пожал плечами, но все поняли, что решение явилось самым разумным и единственным.
Далее Каван рассказал, как встретился с доктором, чтобы разузнать о состоянии командира, и как после этого предложил Саймингтону разомкнуть огневой плунжер, посоветовав предварительно переговорить с доктором и убедиться в душевном заболевании Шэдде.
— Это значительно облегчило положение штурмана после того, как он столкнулся в шлюзовой камере с главмехом. Не так ли, Джордж? — с неуверенной улыбкой произнес Каван.
— Блестящее предвидение событий, — сухо согласился Саймингтон.
Первый помощник рассказал далее, как доктор убеждал Риса Эванса ничего не предпринимать, и, дойдя до этого места, обернулся к главному механику.
— Благодарю вас, главмех, что вы согласились.
Валлиец сидел не шевелясь, мрачно опустив голову, погруженный в собственные мысли.
— Вот, пожалуй, и все, что я хотел сказать, — заключил Каван. — Остальное вы знаете.
Некоторое время все молчали, затем Галлахер спросил:
— Почему вы послали Саймингтона нарушить цепь? Почему не сделали этого сами?
— Уместный вопрос, — кивнул Каван. — Видите ли, если бы меня там застали, не оставалось бы ни одного офицера старше меня, к которому можно было бы обратиться за помощью. Саймингтон — дело другое.
— Понятно, — медленно произнес американец.
— А меня интересуют, — перебил Госс, — мотивы, побудившие Шэдде на такой шаг. Ведь это не укладывается в голове, начать такое кровопролитие, какого…
— Это по вашей части, доктор, — обернулся к О’Ши первый помощник.