Винсент швырнул газету в лицо Дэвиду Силберу.
Набранные красным заголовки впивались в глаза.
«Три миллиона погибших! Атомная бомба разрушила Лос-Анджелес!»
Дэвид Силбер всхлипнул.
Вот и наступил момент для решительного удара, подумал Винсент. Теперь надо оставить его одного. Пусть его собственный мозг работает над этим. Мы не можем найти к нему подход. Мы не можем применить к нему силу. Единственный человек, который может найти подход к Силберу, — это сам Силбер.
Винсент обошел вокруг стола и вырвал газету из рук Силбера. Потом сердито махнул охранникам:
— Уберите эту тварь с моих глаз… Проклятье! Я за то, чтоб испробовать эти препараты!
Роберт Винсент посмотрел на возбужденное лицо своего помощника. Даже на невозмутимого Керби начала действовать безвыходность ситуации. Как и другие, он готов был ухватиться, как утопающий, за соломинку. Как заставить Дэвида Силбера заговорить? Ведь невозможно было применить против него силу. Никаких побоев, никаких пыток, хотя Керби дошел уже до такой границы, что готов был на все, лишь бы только вытянуть из Силбера сведения, столь необходимые для спасения миллионов людей. Он сердился на себя за одни только подобные мысли, ведь было очевидно, что Силбер может не выдержать даже одного удара. Лью Керби боялся и думать о том, что он мог бы натворить. Но, черт возьми, не могут они вот так просто сидеть и ждать.
Существовали и другие возможности. Неожиданно к ним явился Нийл Кук из ЦРУ. Он не стал терять времени на пустые разговоры. Только спросил, как обстоят дела на данный момент, и Лью Керби рассказал ему. Кук глубокомысленно кивнул и изъявил желание увидеть Винсента, которому выложил все напрямик.
— Вы видите этот чемодан? Я прихватил его с собой, ибо в нем то, в чем вы сейчас нуждаетесь.
Винсент свел брови в молчаливом вопросе.
— Медикаменты, — объяснил Нийл Кук. — Самые лучшие из тех, что у нас есть. Препараты, которые мы применяем, никогда в том не сознаваясь. И не вздумайте нести мне все те спасительные глупости по поводу этики, морали или еще какой-нибудь дряни. У вас свои методы, у нас — свои, мы вынуждены к ним прибегать. Я прибыл сюда не для того, чтоб рвать на себе волосы или вести дискуссию о наших профессиональных верованиях, а для того, чтобы помочь всем нам выкарабкаться из труднейшего положения, в какое мы когда-либо попадали. И, кстати, я тут неофициально. Это моя сугубо личная идея. Никто больше об этом не знает. И не узнает никогда.
Наступила тишина. Наконец Винсент вздохнул. Он понимал, что не имеет права — ведь на чаше весов миллионы жизней — просто так взять и выпроводить Кука прочь вместе с его препаратами.
— А что там у вас? — спросил Винсент, показывая на чемодан.
— Ничего смертельного, если вы это имеете в виду, — буркнул Кук.
— Да я совсем не об этом, — возразил Винсент.
— Начну с того, что тут новая сыворотка. «Сыворотка правды», если можно ее так назвать. Достаточно сделать ему лишь одну инъекцию, и врать он уже не сможет. Ничто в мире не помешает ему выложить нам всю правду.
— Дело не в том, Кук, — спокойно ответил Винсент. — Он нам не врет.
— Но этот же укол заставит его говорить! — сердито выкрикнул Кук. — Он запоет у нас как канарейка, посаженная на сковородку. Он просто не сможет молчать, если ему впрыснуть это. Он вынужден будет заговорить, и при этом не сможет врать или уклоняться от вопросов! Так какого же дьявола вам еще…
Винсент жестом попросил его замолчать и вызвал свою секретаршу.
— Миссис Беннет, будьте добры, попросите сюда доктора Уэллса. Скажите ему, что это срочно. Да, благодарю.
Врач явился через две минуты. Винсент сжато обрисовал ему ситуацию, а затем повернулся к представителю ЦРУ.
— Мистер Кук, прошу вас рассказать — если вам известно, конечно, — о химическом составе препарата.
— Почему же неизвестно, — ответил Кук. И описал препарат врачу.
Уэллс покачал головой:
— Ни в коем случае. Применять его недопустимо.
Кук недоверчиво вытаращил глаза на врача.
— Это почему же?
— По очень простой причине, мистер Кук. Потому, что Дэвида Силбера отделяет от могилы один только шаг. Или, иначе говоря, он уже одной ногой стоит в могиле. Этот препарат убьет его.
— Ну и что?
Доктор Уэллс удивленно свел брови, но Нийлу Куку уже было все равно.