Не удерживая равновесия от неожиданности, Глория падает навзничь прямо на пол.
Хватая её за волосы немного проворачиваю их сжимая в кулаке и тяну на себя прожигая дыры второй рукой на её шее пачкаясь в сажу от её горелой кожи и кровь, которая тут же начала выступать. Почувствовав боль, Глория начинает кричать словно она раненый поросёнок.
— Ну давай теперь я тебя приласкаю, крошка Глория! — злобно рычу я словно не своим голосом, подтягивая её за волосы ещё ближе к себе.
— Мия! Что ты творишь! — кричит Виктор, пытаясь пробиться к нам сквозь толпу плотно собравшихся вокруг нас людей; или не людей... Неважно! Это сейчас меня меньше всего волнует.
— Ну что? Нравится? Шлюха! — даже не знаю откуда во мне столько агрессии и ненависти, но сейчас, это мне даже нравится. Нравится, причинять ей боль и слышать, как она бьётся в попытках ускользнуть от меня, словно это я здесь опасный монстр – а не она.
— Заберите с меня эту тварь!!! — истерически умоляет Глория. — Прошу вас! Уберите её!
Но стоящие рядом люди не спешили разнимать нас, наблюдая за этим зрелищем. А некоторые из них и вовсе боялись к нам прикасаться.
Глория делает ещё одну попытку выкрутиться и у неё это выходит. Она поднимается на ноги и пытается сбежать, но мне достаточно быстро удаётся среагировать и схватить её за пепельные пряди и смачно одёрнуть назад.
Глория снова вскрикивает и падает навзничь выворачивая ломая один из своих высоких каблуков, рефлекторно хватаясь руками за мою руку на её волосах.
— Я тебя предупреждала чтобы ты и близко к Виктору не подходила? — спрашиваю я над её ухом приподнимая Глорию за волосы. Но она молчит только жалобно поскуливая. — Предупреждала или нет, шлюха? — раздражённо повышаю голос от того что мне приходится переспрашивать, грубо дёргая её за волосы. На ощупь они как солома, перепаленные от краски и осветлителя.
— Предупреждала! — жалобно вскрикивает она со слезами на глазах.
— Тогда какого чёрта ты меня не послушала?! — перехожу почти на шепот у её уха дёргая Глорию за волосы.
Но она молчит.
— Отвечай, тварь! — требую я командирским тоном прожигая её шею.
— Ааааа! Заберите наконец эту тварь от меня!!! — вновь кричит Глория.
— Да пропустите вы меня! — кричит Виктор за моей спиной расталкивая людей.
Подбегая, Виктор обхватывает меня руками вокруг и оттаскивает от Глории. Но я так крепко вцепилась ей в волосы, что Виктор даже около метра протащил её следом вытирая её платьем грязный пол. И всё же мне удалось вырвать из её пепельной копны клочок волос.
— А это я заберу себе – как сувенир! — радостно вскрикнула я демонстрируя ей пучок волос зажатый в моём кулаке. — С Новым годом, сучка! — с этими словами я показываю ей средний палец свободной рукой расплываясь в дьявольской улыбке довольная собой.
Глория, вся в ожогах, крови, униженная, злющая, грязная, поднимает на меня свою голову сидя на грязном полу клуба кривясь от злости ещё больше.
— В следующий раз, я вырву твои волосы все до единой, Рапунцель! — в ярости кричит мне Глория.
— Кишка тонка! — кричу ей в ответ.
— Мия, да успокойся ты, блин! — уже хохочет Виктор, унося меня к бару, где Медди наблюдала за нами со стойки.
Виктор осторожно опускает меня босыми ногами на пол, но при этом не выпуская из своих рук. А Медди спускается с барной стойки прихватывая с собой мои ботильоны.
— Успокоилась? — спрашивает Виктор склоняясь ко мне.
— Да, — отвечаю ему, но он не выпускает меня из своих рук. — Вик! Я спокойна! — раздражаюсь я. И его руки медленно рассоединяются на моей талии.
— Ну ты даёшь, подруга! Не знала, что ты так можешь. Честно признаться, я думала, что Глория тебя просто разорвёт! Но ты, мать твою, горячая штучка! Как говорится: в тихом омуте и черти водятся! — хитро ухмыльнулась Медди протягивая мне мои чёрные ботильоны.
— Мадмуазель, — восхищённо протягивает Ник с улыбкой, — позвольте поцеловать вашу воинственную и нежную ручку. — Ник осторожно берёт меня за руку и целует мои окровавленные кровью Глории костяшки. — Склоняюсь перед вами, Вы проявили невероятную силу и стойкость. Неплохо, как для смертной! Глория – просто в бешенстве!
— О! Спасибо. Я старалась! — Удерживая в одной руке ботильоны, второй берусь за краешек своего серебристого платьица и делаю босиком реверанс[5].
— Чокнутая! — бросил мне Виктор в виде комплемента, закачав головой и расплываясь в улыбке с ямочками на щеках.