— Ты понимаешь, что риск того что я могу тебя укусить, теперь очень велик.
Его слегка прохладные губы едва касаются моей кожи на шее.
— Да и вообще, ты очень рискуешь, моя сладкая мышка, — последние три слова Виктор чётко разделяет сладко протягивая бархатным, но таким опасным голосом; от которого не только мурашки бегут, а ещё и увеличивается моё возбуждение.
Виктор опускается губами вдоль шеи вниз продолжая покрывать кожу невесомыми поцелуями. И я поплыла от тех чувств которые испытываю к Виктору и той опасности что сейчас исходит от него выделяя адреналин. Это смешанное чувство совершенно новое для меня, но такое приятное и будоражащее от чего я откидываю голову назад опираясь на руки позади себя обнимая Виктора ногами.
— Ну, тогда ты тоже сильно рискуешь быть неоднократно прожжённым, — я блеснула пламенными глазами взглянув на него.
— Серьёзно? — иронично протянул он с ухмылкой.
Руки Виктора нырнули мне под футболку и потянули ткань вверх. Его тёмная футболка, которую он с меня только что стянул тут же затерялась на полу кухни. А руки нежно скользнули по внешней стороне бёдер поднимаясь к последней оставшейся на мне вещи. И последний кружевной элемент одежды улетел куда-то к холодильнику. Слышен звук расстёгивающегося ремня и молнии. А затем, бляха его ремня громко цокнула об пол кухни.
Виктор придвигает меня ближе к краю столешницы придерживая рукой за поясницу, осторожно входит в меня и начинает медленно двигаться, чтобы я привыкла к нему, легонько поглаживая и сжимая мне бедро пальцами левой рукой. В то время как правая рука поднимается вдоль позвоночника придерживая меня со спины.
— Ты прекрасна, ангелочек! — целует моё плечо Виктор, обхватывая второе плечо пальцами рукой придерживающей меня со спины. — Но сегодня: ты будешь плохой и развратной девочкой выкрикивающей моё имя, — его властный бархатный голос в полушёпоте кажется невероятно сексуальным, а с примесью этих его неприличных слов ещё и возбуждающим.
Его пальцы на моём плече обхватывают меня крепче, и в ту же секунду я почувствовала грубый и резкий толчок, который выбил из меня весь воздух и вырвал немой стон. Я хватаю ртом недостающий глоток воздуха, а Виктор медленно отодвигается и снова грубо входит ощутимо впиваясь пальцами мне в бедро левой рукой.
Я закусываю нижнюю губу от грубых, а иногда и резких толчков и страстных поцелуев Виктора на своём теле. Как же с ним хорошо! Обнимая его руками впиваюсь ногтями в лопатки царапая кожу. И он стонет.
— Не сдерживай себя, Мышка. Кричи! Я хочу слышать как тебе хорошо со мной.
Он целует моё ушко, щёку, и не торопясь скользит губами вдоль челюсти к подбородку.
— Тебе ведь нравится когда я грубый?! Правда?
— Да, — тихо со стоном ответила я поддаваясь его минутной нежности.
И довольный моим ответом он со страстью впивается мне в губы обхватывая мою шею пальцами с боку. Я уже теряю счёт во времени и пространстве всецело отдаваясь Виктору на кухне. Я уже не знаю сколько прошло времени, может полчаса, может час. Меня уже не волнует чувство стыда и стеснения собственной наготы перед Виктором. Для него я идеальна, и это главное, а на остальных мне наплевать.
Через время Виктор разрывает поцелуй и придерживая меня опускает спиной на прохладную столешницу. И я тут же ощутила этот контраст между прохладной мраморной поверхностью и собственным горячим телом от чего холодными иголочками пробежали мурашки по телу. А левая рука Виктора чувственно поглаживает мою кожу по направлению к бедру, а правая по-прежнему остаётся на моей шее немного сжимая её длинными пальцами.
Я прикрываю глаза и слушаю только внутренние ощущения. И та сторона которую я пробудила не рвётся в бой рядом с Виктором. Но вот с Глорией всё совсем по-другому. Её я желаю разорвать на части, уничтожить, да вообще всё что угодно лишь бы оторвать ей голову. Рядом с ней у меня кровь бурлить начинает. Но вот к Виктору такой ненависти нет. Он словно такой же, как и я. По крайней мере его так распознаёт моё второе Я. Да, я могу прожечь ему кожу, но не убить.
Мои ноги начинают напрягаться и я уже не контролирую себя что-то выкрикивая. Хватаюсь рукой за руку Виктора державшего меня за шею и он перемещает её на моё плечо сминая его пальцами. Прожигаю пальцами его татуированное предплечье с компасом и слышу как он сквозь зубы издаёт протяжный стон. А моё тело начинает светиться в утренних сумерках от золотых жилок, которые разбегаются по моему телу тоненькими золотыми ниточками. Волна удовольствия и эйфории накрывает меня, и я выкрикиваю имя Виктора. Он тоже делает последний грубый и резкий толчок и замирает во мне сдавив пальцами моё бедро. Но в наступившей эйфории я не чувствую с какой силой Виктор его сдавил. А где-то сбоку я услышала скрежет ногтей об столешницу рядом с собой.