Гранат
Быть мертвецом не так уж и плохо:
Ведьмам читать вслух стихи,
И под столом тихонечко трогать
Ноги среди панихид.
1.
Водяная помпа издавала истошные предсмертные всхлипы – вода в девятнадцатилитровой бутыли закончилась.
«Ну почему опять я?» - уже почти смирившись с неудачами сегодняшнего дня, кричал про себя Геннадий, стоя перед бутылью и продолжал машинально давить помпу.
Затем он поставил кружку на свой маленький рабочий столик и посмотрел в окно: на чахлой облетевшей берёзе сидели две вороны; горизонт закрывало несколько полуразрушенных зданий почившего гиганта советской лёгкой промышленности; как и всегда, шёл дождь.
Начальник сегодня кричал не особо громко, «видимо, подхватил тот вирус, о котором верещат по радио уже несколько месяцев» - думал Геннадий: «И теперь у него в горле набухают гнойники, которые скоро лопнут, и он станет кашлять, разбрызгивая вонючую заразную слизь. Лишь бы не прямо сейчас. Я подохну иначе».
Подошел к концу рабочий день. Охранница турникета тяжело вздохнула когда сорокалетний Геннадий проплёлся мимо к выходу и перекрестилась мужчине в спину.
На улице через один-два столба зажглись жёлтые фонари. Геннадий подпрыгивал на заднем сидении старенького автобуса, когда тот попадал в очередную яму разбитого полотна дороги. Внутри автобуса стояла многолюдная тишина. Каждый думал о своём. В основном – ни о чём. В голове Геннадия была мысль, точнее желание. Вчера после вечернего выпуска криминальных новостей он увидел в рекламе большой гранат. Это была реклама из разряда тех где обкокаиненные герои с безумными улыбками радуются любой ерунде, которую им даёт режиссер. В ролике фрукт самостоятельно разламывался от соприкосновения с зеркальной гладью стола. Следом в камеру брызгали красные капли сока. Слюна наполняла рот Геннадия только от одного воспоминания.
2.
Из автобуса Геннадий вышел в лужу. Он спешил к продуктовому магазину, расположенному на первом этаже серой кирпичной пятиэтажки. Логотип в виде прямоугольной четвёрки произвольно моргал и жужжал. Внутри: полки с дешевым почти просроченным товаром, стеллажи с сотнями видов недорогого пива и зловонный отдел «фрукты-овощи», куда и направился Геннадий, орошая по пути бетонный пол, каплями, стекающими с его длинного коричневого плаща.
Наконец, он отыскал лоток, в котором лежали бледно-розовые мумифицированные фрукты. Они не были похожи на Тот гранат. Но всё же на ценниках было ясно написано «Гранат» и Геннадия это устраивало. Он взял первый попавшийся, хотел было положить его в корзину, но заметил, что на кожуре есть полукруглая отметина. Присмотревшись, Геннадий понял, что это след от чьего-то ногтя. Геннадий выкинул фрукт обратно и взял второй – на нём он обнаружил такой же след. Третий – тоже. Четвёртый… Пламя внутри разгоралось. Геннадий нервно, отшвыривая испорченные в другие лотки, перебирал гранаты. Вдруг, чья-та костлявая рука попала в поле зрения мужчины. Рука протянулась к одному из гранатов, взяла его, повертела кругом, к удивлению Геннадия, фрукт оказался целым. Рука сделала еще пару оборотов и всадила в него длинный чёрный ноготь большого пальца. Геннадий взревел и схватил костлявую руку за запястье:
- Какого хрена?! – Геннадий сильно сжал мерзкое запястье и впервые взглянул на его обладательницу.
Старуха с обвисшими веками и серыми, как дым еловых ветвей, глазами, мило улыбаясь, смотрела на Геннадия. На голове у неё была чёрная формовая шапка из валянной шерсти. Сбоку шапки топорщилась чёрная роза, из того же материала, с красной бусиной в центре бутона. На худом теле старухи висело, как на мощах, затасканное шерстяное пальто до пола.
- Вы нахрена тут фрукты портите?! – не отпуская запястье кричал, обычно мертвецки спокойный, Геннадий.
- Сынок, ну а как же узнать, свежий он с внутри или нет? Пенсия наша ошибок-то не прощает, выберешь не тот фрухт и всё: и пользы никакой, и деньги зря потрачены. А деньги-то на похороны нужны, но без витаминов – то да похорон и не дотянуть, - монотонно проговорила старуха, оголяя, покрытые налётом, зубные протезы.
На Геннадия пахнуло кефиром и чесноком.
- До чьих похорон не дотянуть? – растерянно спросил Геннадий.
Уголки рта старухи натянули желтоватую с пятнами кожу:
- Ну не до твоих же. – сказала она и тихо засмеялась.
Геннадия взяло оцепенение. Он крепко держал старухино запястье и ни о чём не думал. Просто стоял. Рядом ходили покупатели в мрачной одежде. Размеренно и тихо, словно мотор катафалка, смеялась старуха. Кассир сообщала кому-то, что на его карте недостаточно средств.
Вдруг Геннадий почувствовал резкую боль. Что-то как будто впилось в его кисть. Он вышел из ступора и дёрнул рукой. Посмотрев на нее, он увидел как из полукруглой раны на тыльной стороне его ладони сочится темная кровь.