Живо? Буйно? Нет, просто всего слишком.
–Дочь, что с тобой? – налетает Деметра, она тут как тут. Ещё бы! После такого-то!
–Не знаю, – лжёт Персефона, – не знаю.
***
–Владыка несчастен? – Нибериус здесь, рядом.
Аид кивает. Его разрывает от противоречия: то ли обратить Нибериуса в ничто, то ли наградить его. Он знает – Персефона вернётся, но ценой обмана.
–Владыка зря несчастен, – возражает Нибериус, – госпожа Персефона узнавала кое-что от Мелины.
Аид поднимает голову. Вот теперь он удивлён.
–А как иначе госпожа могла бы ещё раз увидеться с матерью? – удивляется Нибериус. – Госпожа не знала как поступить. Она расспрашивала Мелину, Мелина доложила мне, я нашёл выход…
–А страдаю за всех вас я, – Аид не знает как ему реагировать. Теперь он понимает, что несмотря на всё прожитое – есть и то, что ему неподвластно. Персефона не знала – отпустит он её или нет, она хотела ещё раз увидеть мать, и готова была остаться. Ей была предложена цена. Иди, но ты вернёшься. И она приняла её. Знала, что принимает.
***
–Я не буду её неволить, – обещает Аид, – часть года здесь, часть года там.
Ему противно было бы договариваться с Зевсом, но Деметра истерит третью неделю, поняв, что произошло с её дочерью. Сначала даже была готова убить Аида (Аид бы на это посмотрел), но Зевс не пустил.
Аид же знает – он способен на большее, но Персефона не из-за него приняла гранатовые зёрна, а из-за того, чтобы увидеть мать. Она вернётся, но всё той же пленницей.
–Мерзавец! – прорывается голос Деметры, но слабеет, разбивается.
Аид не спорит. Он не собирается открывать никому, что Персефона сама это сделала. Зачем? Пусть думают, что он её заставил – ему от этого не жарче, а Персефоне, наверное, важно, раз она сама не сказала.
–Ну… хорошо, – голос Зевса тает. Всё. Сказал что хотел. Убедился, что Персефоне ничего не грозит и исчез. Слово Аид держит – Зевс это знает. Да и вообще – по мнению Зевса – всё очень удачно сложилось. Деметра вернется к своим обязанностям, Аид получил своё, а Персефона…ну надо было и ей выйти замуж. А так – удачный даже брак! Дочь Зевса – владычица подземного мира.
Аид поворачивает голову на лёгкую поступь шагов позади себя.
–Зря ты так, – голос его усталый, – зря, Персефона. Я тебя честно отпускал, а ты сговорилась с моими слугами. Они не о тебе заботились, а обо мне. Они не поняли, что если было бы надо, я бы и сам сделал что угодно. Но нет…всему есть цена. Я не чудовище, Персефона. А вот ты себя обрекла.
Персефона молчит долгое мгновение, а затем отвечает:
–Я не считаю это обречением.
Она уже подумала. Крепко подумала о шуме живых и о покое мёртвых. О себе и о нём подумала. И теперь смирилась.
–Не считаю, – повторяет Персефона. – И гранатовые зёрна здесь не причём. Я пока не готова ещё, но если ты дашь мне время, то…
Она осекается. Аид смеётся, но в его смехе нет холода. В нём что-то тёплое и действительно радостное. Время? У них много времени. У них три четверти вечности.
Конец