— Без прелюдий, времени в обрез, — от шутливого тона не осталось и следа. — Мы здесь, — от ткнул в желтый квадратик. — А вот по этой дороге через тридцать шесть часов пройдет колонна боевых машин. Цель — ворваться в глубокий тыл врага и расколоть группировку надвое, а с левого и правого флангов их добьют два наших соединения.
— Товарищ ктан (так лейтенант, да и многие произносили слово «капитан»), а мы здесь при чем? Чем разведка может помочь, если есть утвержденный план? — удивился лейтенант, оглядывая своих бойцов, словно ища в их непроницаемых лицах поддержки.
— В любом деле, как говорится, есть маленький нюанс, — осторожно начал капитан, сощурившись, словно от внезапно вспыхнувшего в кромешной темноте луча прожектора. — В этом месте кроется нарыв, который вы нам поможете диагностировать и вскрыть.
В десяти километрах от места дислокации, вдоль дороги, по которой скоро должны проехать машины пехоты и десанта, красным треугольником был обозначен беспокоивший капитана объект: заброшенная лесопилка. Именно здесь, по предварительным данным, могла находиться немногочисленная группа для контроля участка дороги. Местоположение идеальное для скрытого блокпоста: вокруг густой, непроходимый лес, и только узкая односторонняя колея с габаритами под одну машину, очевидно для приезжавших когда-то грузовиков с бревнами. Задача усложнялась тем, что устранить наблюдательный пункт на лесопилке необходимо тихо, не поднимая шум. Расчет командования строился на небольшой мобильной команде, которая уничтожит врага, исключит тем самым возможность информирования основной группировки неприятеля и откроет путь для неожиданного наступления.
— Предполагается, что команда на пилораме, если и увидит четырех солдат, подумает, что это отбившиеся от части люди, и не станет сообщать о них в центр, — пояснил капитан, обводя рукой внимательно слушавших его разведчиков. — Зачем беспокоить начальство из-за горстки заблудившихся баранов? Верно?
«Врага за идиота принимает, а нас — за штурмовую бригаду», — подумал про себя лейтенант, а вслух поинтересовался:
— Количество людей и какое вооружение известно?
— Предположительно, их трое-четверо, — откликнулся капитан и, замявшись, добавил: — Возможно, есть снайпер.
— Плохо. Наш снайпер выбыл три дня назад, — нахмурился лейтенант, и, вглядываясь в насупившиеся лица подчиненных, пояснил: — Ушел занимать позицию и подорвался на «лягушке». Повезло, выжил, но теперь это — полснайпера. Ноги оторвало начисто.
В палатке повисла гнетущая пауза. Каждый думал о своем. Капитан впервые видел этих ребят и, не исключено, что в последний. От выполнения задания зависел исход сложной операции, присвоение очередного звания (обещали даже дать подполковника, если все пройдет гладко), а с ним и переезд в столицу, на теплую штабную работу. На войне продвижение ускорялось. Если сравнивать с химической реакцией, то в холодной воде, как в мирной жизни, сахар растворяется вяло, а вот в крутом кипятке его и ложкой можно не перемешивать: исчезает вмиг. Ему обещали прислать самых толковых разведчиков, проверенных в бою, и он здорово зависел сейчас от того, как они выполнят поставленную задачу.
— В общем, — подытожил капитан, прерывая гнусное молчание, — у вас на все про всё не больше двадцати четырех часов. Выполнять!
Отойдя подальше от палатки, один из разведчиков с лычками старшего сержанта на погонах зло процедил:
— А своих почему не посылает на лесопилку, таракан усатый?
— Зайцев, отставить обсуждение приказа! — дежурно отозвался лейтенант, но мысленно был согласен с подчиненным: поставленная задача явно граничила с профанацией.
Особое беспокойство вызывал у лейтенанта вражеский снайпер и отсутствие его в группе. Все разведчики были подготовленными, закаленными не в одном бою, но нехорошее предчувствие от поставленной задачи покалывало в районе желудка, точно так же, когда он, предаваясь ночным возлияниям в баре с друзьями вместо зубрежки, приходил на экзамены и с треском их проваливал. Делиться внутренними опасениями с ребятами не стал, потому что не так хорошо их знал, да и боялся, что засмеют недавнего выпускника военного училища.
Половину расстояния до цели прошли бодрым шагом, в колонну, не прячась, но избегая слишком открытых участков. Вдоль дороги шумели малахитовыми кронами сосны, перемежаемые низкорослыми, хиреющими березками и осинами. «Непроходимые чащи», — лейтенант вспомнил слова капитана и зло усмехнулся. Спрятаться от неприятеля тут было сложно, видимо, досталось здешним деревьям от прожорливой пилорамы. Густой лес начинался в нескольких десятках метров от постройки, скрывая уходящую вдаль грунтовую дорогу, по которой через сутки пройдут родные броневики.