— Они применяли их к противнику!
— А Пожиратели смерти, вы полагаете, бросаются ими друг в друга?
— Вы меня запутали, — признался Гарри. — Я не нахожу слов, чтобы объяснить.
— Постарайтесь, — улыбнулся Малфой.
— Хорошо, — вздохнул Поттер. — Волдеморт хотел превратить мир в хаос. Его слуги убивали невинных людей. А сторонники Дамблдора защищали светлые идеалы.
— Вы мыслите штампами. Темный Лорд никогда не хотел превратить мир в хаос. Будь это так, он не нашёл бы такого количества сторонников. А вот борьба за привилегии чистокровных магов привлекла очень многих — в том числе, вашего покорного слугу. И позвольте спросить вас, Поттер, что здесь дурного? Не станете же вы отрицать, что маглорожденному магу недоступны нужды чистокровного? Тесная связь с миром простых людей накладывает слишком большой отпечаток, чтобы допустить маглорожденного на руководящую должность. При таком правлении чистокровные маги элементарно вымрут.
— Какого черта вы так носитесь с этой чистокровностью? — грубо перебил Гарри. — Маглорожденные — не люди второго сорта. Они должны иметь такие же права.
— Вы ошибаетесь. Чистокровный — это не только название. Традиции, опыт поколений и магический потенциал передаются только с кровью. Мы обязаны выбирать партнера с учетом магических полей, их взаимодополнения, чтобы в итоге родился более сильный маг.
— То есть вы отрицаете любовь, как таковую?
— Отчего же?.. Когда есть духовная и магическая близость, любовь рано или поздно придет. Уверяю вас, среди чистокровных магов, соблюдающих традиции, нет несчастливых браков и разводов.
Логично. Очень логично — за одним исключением…
— Постойте, — сказал Гарри, поймав червячка сомнения. — Вы ловко увели меня в сторону от вопроса, кто прав, кто виноват. Так вот... Последователи Дамблдора, к которым принадлежали и мои родители, боролись за правое дело против тирании и диктата. Будете спорить?
— Вы слишком далеки от политики, Поттер, — как и многие последователи Дамблдора. Ваш директор считает, что у руля власти должны стоять маглорожденные — потому что ими проще управлять. Теневые методы ведения политики — не более. Тёмный Лорд же добивался постов в министерстве для своих сторонников — именно за тем, чтобы открыто регулировать жизнь маглорожденных.
Поверить в услышанное было невозможно.
— Вы лжете! — выкрикнул Гарри. — Хотите свести всю борьбу только к политике. Но если это так, то нет ни светлых, ни темных магов.
— Надо же, — притворно удивился Малфой. — Вы сами пришли к выводу, с которого я начал.
Гарри почти физически ощутил, что попал в мышеловку. Оставался только один аргумент.
— А жертвы?!
— На каждое приведенное вами имя я готов назвать погибшего со стороны Темного Лорда, — парировал Люциус.
— Мои родители, — убежденно сказал Поттер. — Не думаю, что кто-то ещё погиб именно так!
— Семейство Эйвери-старших, — сразу же ответил Малфой. — Они долго скрывались, их тоже предали и убили прямо в спальне...
— Я вам не верю!
Малфой пожал плечами и посоветовал:
— Напишите Грюму. Он скажет вам правду, так как лгать не умеет. Спросите о том, как погибли Эйвери.
"Так и сделаю, — решил Гарри. — Вот получу письма и найду, где его поймать!"
Наступившее молчание прервал домовик, позвавший обедать.
— Мы с вами заболтались, мистер Поттер, — сказал Люциус без всякого сожаления в голосе. — После обеда займемся чарами и заклинаниями, а затем перейдем к фехтованию.
Гарри кивнул, отлично понимая, что согласия вовсе не требуется. Пока он живёт в замке Малфоев, Люциус будет диктовать ему свои условия.
"Надеюсь, это ненадолго. А то он плетет слова, как паук паутину. Ещё немного, и я начну ему верить", — подумал Поттер и тяжело вздохнул.
Люциус привел Гарри на небольшую полянку, похожую на поле для гольфа — ровную, как стол, покрытую густой короткой травой, не хватало только лунок и флажков. Они встали в дуэльную позицию и поклонились. Несколько первых заклинаний показали, что Малфой начал с азов: с первого по третий курсы Хогвартса. Пустяки. Гарри лениво все парировал и наконец заскучал.
— Я знаю гораздо больше, — сказал он наставнику. — В этом году я серьезно готовился к Тремудрому турниру. В нем участвовали семикурсники.
Малфой хмыкнул и перешел на более высокий уровень. Скорость, с которой он посылал заклинания, тоже увеличилась, но Гарри справлялся. И только когда посыпались заклинания седьмого курса, гриффиндорцу пришлось туго. Не умея отбить или защититься магически — щит не всегда срабатывал, он начал метаться по площадке. Малфой тоже пришел в движение и минут через сорок достал Гарри простейшим "Ступефаем".