— Осознанно, — буркнул Гарри и только потом понял, в чем признался.
Малфой вздохнул и задумчиво проговорил:
— Как мало, выходит, различий между вами и Темным Лордом. Тот тоже убивал осознанно.
"Он снова меня подловил, и крыть мне нечем, — грустно подумал Поттер, наблюдая как домовик убирает чашки. — И, кстати, почему я не схожу с ума от того, что убил человека?"
— Не переживайте, Поттер, — уже серьезно сказал Люциус. — Все не без греха. Вы убили Квиррелла в припадке страха. Темный Лорд приказал убить Диггори, так как был почти невменяем в тот миг. Подчеркиваю — не убил. Приказал убить.
Малфой был опять прав — да ещё и утешал его!
— Садовник, Берта Джоркинс, мои родители, другие люди… — перечислил Гарри, чувствуя себя так, словно оправдывался.
— Преувеличиваете, — сказал Люциус. — Садовника убила Нагайна, а Берту — все тот же Петтигрю.
— Но они все появились из его палочки!
— Это очень удивило Темного Лорда, как и сам инцидент с вашими палочками, — признался собеседник. — Видимо, какая-то путаница из-за взаимодействия родственных сердцевин.
Логика Малфоя была абсолютно непробиваемой. Все разобрали, получили, что Волдеморт не такой уж и монстр… Гарри точно знал, что это неправильно, но аргументов не находил. Ужасно!..
— Послушайте, Поттер, — сжалился Малфой. — Я полагаю, что на сегодня разговоров достаточно. Подумайте, порассуждайте… Завтра мы обязательно продолжим нашу занимательную беседу. Разумеется, после занятий.
"Разумеется, — подумал Гарри, покидая кабинет. — Разумеется, после занятий, когда я уже ничего не соображаю. Паук — он и есть паук… Но с кем ещё так поговоришь? С Дамблдором? С Сириусом?"
Ему действительно было, о чём подумать.
Глава 6. Подарки на день рождения
После знаменательного разговора к Дамблдору снова полетело письмо. Гарри просил объяснить, почему его отправили в младенчестве к Дурслям. Спрашивал он и о пророчестве, касающемся "чудесного ребенка" и Волдеморта. Долгожданный ответ прибыл нескоро и ничуть не обрадовал. Гарри не знал, как отнестись к написанному, и впервые засомневался в искренности старого мага. Директор писал:
"Умерев за тебя, твоя мать дала тебе магическую защиту. Именно потому ты выжил, а Волдеморта выбило из тела. Я старался максимально обезопасить тебя, для чего и отдал единственной родственнице по материнской линии, Петунье. Она приняла тебя в свой дом, заботилась о тебе и тем самым запустила механизм кровной защиты. Пока ты считал ее дом своим, ты был там в безопасности. Не знаю, что произошло этим летом, но защита исчезла".
"Если следовать логике Дамблдора, то этой защиты у меня никогда и не было, — подумал Гарри. — По крайней мере, с тех пор, как я поступил в Хогвартс и стал называть именно его своим домом. Впрочем, я и раньше не называл дом Дурслей своим, да и они подчеркивали, что я дармоед и приживала".
"Я уже попенял Люциусу на то, что он рассказал тебе о пророчестве Трелони. Ты еще очень юн, чтобы знать о нем. Люциус заверил меня, что понятия не имел о твоей неосведомленности и что не поведал тебе его точного содержания.
"Я, — написал мне Люциус, — просто не знаю его. Дословно оно известно только троим: Вам, Трелони и Темному Лорду".
Это не совсем так. Волдеморт знает только часть пророчества. Ту, в которой говорится, что на исходе седьмого месяца у людей, трижды бросивших ему вызов и избежавших гибели, родится ребенок, способный победить Темного Лорда.
Но в пророчестве есть и вторая часть. Только прошу, Гарри, не говори о ней никому: ни друзьям, ни крестному, ни Люциусу — вообще никому!
Так вот, во второй части сказано, что Волдеморт не будет знать всей твоей силы, что отметит тебя, как равного себе (твой шрам — это его метка). И главное: вы не будете знать покоя, пока один из вас не убьет другого.
Прости меня, мой мальчик, что сообщаю такую страшную вещь. Теперь ты понимаешь, почему я медлил. Я хотел, чтобы ты подрос, чтобы у тебя было счастливое детство".
Смертельно хотелось сплюнуть — но не на малфоевские же ковры! Счастливое детство — конечно! В чулане-то под лестницей! А мог бы жить в том же Малфой-меноре…
Ему все больше хотелось, чтобы здесь был его дом, а не просто временный приют. Он уже завидовал Драко, которому так повезло с отцом — умным, любящим… и живым. Не говоря уж о том, что младшего Малфоя никакие предсказания и каплей кофейной гущи не касались!
Гарри очень не нравилось, что рассказанные ему продолжения проклятого пророчества были абсолютно разными. Причём версия Люциуса нравилась ему гораздо больше. Если верить Дамблдору, Гарри должен был стать убийцей, чего на самом деле вовсе не хотел.