— Гарри. — Малфой сжал его плечо. — Мой источник не может ошибаться. Я слышал полное пророчество из уст Темного Лорда. А он недавно посетил Отдел Тайн, инкогнито, разумеется, и прослушал там пророчество.
— Но там может быть подделка!
— Нет, — убежденно сказал Люциус. — Я уже говорил, что подлинные пророчества попадают в Отдел Тайн независимо от желания пророка. Это древняя магия. Будь пророчество ложным, оно не попало бы в Отдел Тайн. А услышать его там, кстати, могут только два человека: ты и Темный Лорд.
— В таком случае, я хочу его слышать сам, — почти требовательно заявил Гарри.
Люциус надолго задумался, затем ответил:
— Хорошо. В следующую среду мы с вами идем в Министерство магии подписывать бумаги по опеке. Заодно посетим Отдел Тайн. Северус говорил мне, что у вас есть мантия-невидимка. Дамблдор специально ее отдал, чтобы вы чувствовали себя безнаказанно, расследуя то, что вас не касается.
Гарри понял, что мужчина сердится на него за прошлые проступки, но по-доброму. Так, пожалуй, мог злиться отец, недовольный сыном. На душе опять стало теплей — и чуть неудобно за свое поведение.
— Я считал, что касается, — стушевался Гарри.
Он слегка удивился, что сказал фразу в прошедшем времени. Более того, теперь он был совсем не уверен, касалась ли его, например, история с философским камнем. Если припомнить, что полоса препятствий внизу была построена специально для него, то его просто туда заманили загадкой.
"Черт подери, я верю в такую подлость директора. Он вполне мог просто проверять мои магические силы, а Рон и Гермиона попали под раздачу. Зато понятно, почему мы не пострадали серьезно. Директор не хотел нас убивать", — по-новому проанализировал ситуацию Гарри.
Он почувствовал, что Люциус пристально смотрит на него.
"Похоже, я так глубоко задумался, что он меня о чем-то спросил, а я не ответил", — решил Поттер и снова смутился.
— Вы меня о чем-то спрашивали, сэр? — поинтересовался он у Малфоя и добавил: — Простите, я задумался.
— Я просто сказал, чтобы вы взяли мантию-невидимку с собой в Министерство, — спокойным, ничуть не рассерженным тоном пояснил тот.
— Хорошо, — согласился Гарри и еще раз произнес: — Простите!
— Мысли, если они важные, не бывают не вовремя, — изрек Малфой.
Гарри улыбнулся, окончательно поняв, что Люциус не сердится. Да и убедиться, что тебя понимают, было очень приятно.
Глава 11. Раскрывший глаза
Дни, оставшиеся до среды, Гарри прожил в каком-то странном тумане. Мир вокруг него менялся слишком быстро и слишком сильно — а может быть, изменился он сам. Например, Снейп теперь не казался ему таким уж предвзятым педагогом. Да, он был строг и требователен, но как раз в этом ничем не отличался от МакГонагалл. Зато к своим подопечным декан Слизерина относился гораздо сердечнее, чем профессор трансфигурации к гриффиндорцам.
Да и по отношению к Гарри они вели себя странно. МакГонагалл, кажется, было просто безразлично, что с Поттером. Снейп же, ненавидя, защищал и поддерживал. Это очень походило на заботу, пусть и извращенную. Тот же Сириус, о котором Гарри не мог теперь вспоминать без боли, никогда не заботился о нем так.
Приоритеты менялись тоже. Много лет Гарри думал, что о нем заботится Дамблдор. Вот только вопрос, с чего он это взял. Да ничего подобного!.. Разве можно назвать заботой решение отдать младенца ненавидящим его родственникам и закрывать глаза на то, как с ним обращаются? А ведь Дамблдор все прекрасно знал. Откуда бы иначе взялась надпись на конверте: "Гарри Поттеру, чулан под лестницей"? Знал и ничего не делал, а возможно, даже радостно потирал руки.
Если же посмотреть на Волдеморта… Да, темный маг пришел в дом Поттеров, чтобы убить младенца. Но он услышал, что у врагов родится могущественный волшебник, способный его уничтожить. Как Волдеморту было не испугаться?.. Вот он и запаниковал и в самом деле ведь чуть не погиб.
А когда Темный Лорд узнал вторую часть пророчества, то решил стать союзником Гарри и предложил на роль опекуна человека, которому Гарри не безразличен. Стоит ли на это обижаться?.. С чего вдруг? Лучше подумать, а не принять ли такое предложение…
"С чего я решил, что именно так и будет? — оборвал Гарри свои рассуждения. — Я ведь даже не знаю всего пророчества. Да и про сотрудничество явно выдумал". Впрочем, все это могло оказаться правдой. Надо было только дождаться среды, чтобы услышать пророчество. И тогда можно спросить Люциуса в лоб или вовсе послать письмо Волдеморту. Гарри засмеялся над своей очередной довольно безумной идеей. Или… не безумной?