Гарри мысленно застонал. Малфой, конечно, говорил об этикете, и вот с этикетом-то у Поттера был полный порядок. Правда, Дурсли с таким остервенением вколачивали в него хорошие манеры, что добились обратного эффекта. Оказываясь вне дома родственников, он с наслаждением чавкал и разговаривал с набитым ртом, с удовольствием хамил и перебивал старших, не выбирая выражений. Но сейчас Малфой поставил его перед дилеммой — сопротивляться обучению, нарочито выказывая свое неумение вести себя, или молча согласиться и поразить учителя безупречной воспитанностью. Как бы Гарри ни хотелось выбрать первый вариант, он понимал, что должен предпочесть второй. Старший Малфой изведет его ехидными замечаниями, но, если честно, перенять от него великосветские повадки будет совсем неплохо. Осталось выяснить, не обучат ли его чему-нибудь дельному помимо этикета.
— Позвольте осведомиться, лорд Малфой, что именно вы включаете в набор истинного аристократа?
Яда в вопросе было не меньше, чем витиеватости, но Люциус, потрясённый столь высоким слогом, изумленно выгнул брови. Однако голос его остался бесстрастен:
— Внешние формы поведения, мистер Поттер: манеры, речь, выбор стиля одежды. Не менее важным я полагаю умение держать себя должным образом в любой ситуации. Как потомственный аристократ, вы должны также научиться верховой езде и, разумеется, фехтованию. Если не ошибаюсь, все ваши родственники принадлежали к факультету Гриффиндор, а стало быть, вам подобает владеть не шпагой, а мечом, который господин Годрик предпочитал любому оружию.
Перспектива научиться сражаться на мечах Гарри даже понравилась, а вот верховая езда... Не хотелось выглядеть перед Малфоями неуклюжим, но ездил он только на Клювокрыле — то есть, летал. Один раз. И, в любом случае, верховая поездка — это не полет и требует особых навыков. Вот же попал…
— Если у вас нет вопросов, мистер Поттер, — вырвал его из размышлений голос Люциуса, — то вы свободны. Сегодня, в честь вашего переезда, занятий не будет. Настоятельно рекомендую вам погулять перед ужином.
Гарри вышел из кабинета, кипя от гнева. Мало того, что Малфой собирался учить его прописным истинам, связанным с этикетом, так он еще и посмел указывать, чем следует заниматься в свободное время, будто пятилетнему! Тем не менее Гарри пошел именно на улицу, решив проветриться и посмотреть, можно ли сбежать из замка. А если нельзя, то послать письмо Дамблдору, умоляя забрать его отсюда.
Учиться у Малфоя! Да лучше Снейпу все котлы перемыть!..
Глава 3. Старшее и младшее поколения Малфоев
По меркам тети Петуньи сад выглядел идеально: ровная зеленая травка, аккуратно подстриженные кусты, клумбы с цветами и дорожки, вымощенные разноцветным песчаником. Малфои выпендривались даже в мелочах.
Было совершенно неизвестно, где искать совятню, и Гарри двинулся по первой попавшейся аллее.
"Спросить, что ли? И метлу взять…" — запоздало подумал гриффиндорец, но тут на него спикировал Драко. Он пронесся над самой головой и приземлился неподалеку. Гарри совсем забыл об этом обитателе замка.
— Эй, Поттер, ты был так прожорлив, что Уизли отказались принять тебя этим летом?
— Тебе не понять, Малфой, как можно быть бедным, но гостеприимным, — пренебрежительно ответил Гарри, начиная заводиться.
— Просто эта семейка рассчитывает через общение с тобой, Мальчик-Который-Не-Сдох, добиться положения в обществе. Ведь согласись, твой дружок Рон забывает о тебе на каникулах и начинает лебезить, когда ты рядом.
Поттер нахмурился. Сколько раз этим летом он задавался вопросом, почему друзья ему не пишут. Слышать отголоски своих мыслей из уст слизеринца было досадно.
— Ты просто завидуешь, — нашелся Гарри. — Завидуешь тому, что у меня есть настоящие друзья, а ты, среди себе подобных, которые обеспокоены исключительно собственной персоной, одинок.
— Возможно, — процедил Малфой, — у меня нет близких друзей, зато меня никто не предаст, как поступил дружок твоего папаши. Истинный гриффиндорец, как помнится.
— Ах ты, хорьковый слизняк! — сжимая кулаки, прорычал Гарри.
— Сказывается магловское воспитание. Сжимаешь кулаки, Потти, вместо того, чтобы искать контраргументы, — надменно заметил Малфой.