При моем приближении грачи, всё никак не решающиеся покинуть наши края и отчалить на южную зимовку, притихли, перестав хрипло каркать, и теперь только встряхивались и тяжело перелетали с ветки на ветку, чем пугали ещё больше. Роща была невелика, она узким клином вырывалась из леса и заканчивалась небольшим обрывом, густо заросшим кустами, потому пересечь её можно было за пару минут. Дальше, за кустами, начинался заливной луг, тянущийся на несколько километров до реки.
Дойдя до этого обрыва и потоптавшись на краю, я уже собиралась уходить, когда луч фонаря выхватил что-то странное внизу. Я даже не сразу поняла, что это такое – ну, лежит какая-то темная куча, - но, когда эта куча едва заметно шевельнулась, присмотревшись, похолодела.
Внизу в совершенно неестественной позе лежал человек.
Глава 1
О том, что метрах в тридцати отсюда есть удобный спуск, я вспомнила, когда оказалась рядом с человеком. Как только ноги себе не переломала, скатившись с обрыва…
Фонарь пришлось выключить и убрать в карман, чтобы не уронить, сползая практически на попе, и теперь он больно бил по бедру. Да и куртка, на которую собрала дождевые капли со всех встречных кустов, стала почти неподъемной. Хорошо хоть сапоги не потеряла.
Он лежал навзничь, неловко подвернув под спину левую руку, отчего она казалась сломанной. А может, действительно сломана, так сразу и не поймешь.
От быстрого ли спуска или просто от страха я долго бестолково хватала его то за запястье, то за шею, пытаясь понять, есть у него пульс или нет. Тот факт, что без пульса он вряд ли шевелился бы, мне сразу в голову почему-то не пришел.
Фонарь из кармана пришлось почти выдирать, естественно, он там застрял, и свет получился хоть и ярким, но дерганным. И все же смогла рассмотреть, что у найденыша чуть дрожат ресницы, да и головой он дернул, когда я от нервов и уже замерзших пальцев уронила фонарик ему на переносицу.
- Эй! Вы живы?
Ответить он не пожелал.
Я же тем временем попыталась взять себя в руки. Так, ну, мужик. Ну, валяется в кустах, эка невидаль! Помнится, у нас лет семь назад рядом с корпусом института открыли разливуху, так по окрестностям этого добра можно было до десятка ежедневно насобирать.
Но от моего неподвижного визави спиртным не пахло, я специально наклонилась и тщательно принюхалась. Едва ощутимый запах туалетной воды – очень приятный, кстати, - но сивухой не тянуло. Да и где бы он тут, посреди леса, нажраться мог? С собой принес, чтобы в заповеднике упиться до беспамятства? Если это так, то он суицидник с претензией на оригинальность.
Оглянулась по сторонам. Сколько хватало взгляда, та же картина унылой осенней ночи, тишина гробовая. Ни движения, ни звука двигателя. А ведь он сюда как-то попал… Темнота сразу показалась угрожающей, любой шорох воспринимался, как опасный, и от этого ощущения у меня, кажется, даже брови дыбом встали. Шикнув на некстати разгулявшееся воображение, я снова посмотрела в лицо мужчины.
Видимых ранений нет, голова, вроде, цела. Если только внутренние повреждения, так я их без спецоборудования не определю.
На бомжа или местного забулдыгу не тянет. Мало того, что пахнет хорошо, так и одет явно не в обноски. Посветила на его ноги – обут в туфли, что для прогулки по лесу, как минимум, странно. Цвет его пальто в таком состоянии не поймешь, вроде, темно-бежевое, судя по текстуре ткани, которую я вполне прощупала, пока лезла ему за пазуху в попытке добраться до груди и послушать, бьется ли сердце, недешевое. Во что он там ещё одет помимо пальто и рубашки, которую я тоже расстегнула, не знаю, темно, да и не до того было, но сердце у него все-таки билось. Если сравнивать с теми, с кем я обычно работаю, очень медленно, что поначалу напугало. Потом вспомнила, что для людей это нормально, и немного успокоилась.
Тем временем колени, которыми я встала на землю рядом с телом, промокли и продрогли, пальцы под ледяным дождем почти утратили чувствительность, да и с полутрупом надо что-то решать.
Бросить его здесь я не могу хотя бы потому, что к утру он может умереть от переохлаждения. Не май-месяц на дворе, а к рассвету и вовсе обещали заморозки.
Вынимать телефон тоже не спешила. Если и получится убедить диспетчера «Скорой», что это не шутка, и человеку в самом деле нужна помощь, приедет она часа через два. А то и вовсе к тому же утру. В полицию тоже звонить смысла нет.