- От чего? – Вообще мысль здравая, понятно же, что если само существование одаренных не для всех секрет, то и пользоваться достижениями их трудов охотники найдутся.
- Отсюда не скажу, надо смотреть ближе. И то не факт, что сразу определю, я в этом не особо сильна.
- Пойдем? – Не знаю, зачем, но мне захотелось узнать, что там можно было навертеть. Стекла от хрупкости заговорили, что ли? Но, наверное, проще будет поставить бронированные.
- Да ну… Говорю же, что пока защита в пассивном состоянии, это может определить только очень сильная ведьма.
- Подожди, так ты же сильная? Сама говорила, что чуть не ликвидировали, как слишком опасную сущность.
Алеся почему-то поморщилась и опустила глаза:
- Я сильна в другой области, это не совсем, чтобы ведьминские навыки.
- А чьи тогда?
- Домой придем, расскажу.
Немного обдумав сказанное, я едва не подпрыгнула:
- Подожди, то есть, ты хочешь сказать, что можно влиять не только на человеческий разум, но и на неживую материю?! – Это казалось ещё большим бредом, чем всё то, она мне раньше рассказывала, но всё же.
- Помести предмет в радиоактивную среду, и со временем он сам станет источником радиации. Только то, о чём говорю я, не вредит бездумно, но может выборочно влиять на людей. И вообще, сказала же, дома поговорим.
Она сделал вид, что всецело увечена наблюдением за катающимися машинами для заливки льда, пришлось отстать. Но разбуженное любопытство грызло. Так же, как и сомнения. Ни она, ни Антон ни разу не упоминали, что есть ещё кто-то, помимо ведьм. Я и сама приняла это в качестве аксиомы, а что, если там целое древо всякой нечисти?! Если есть ведьмы, то почему бы не существовать и другим представителям сказочных народностей? И что это за чудо-артефакты, которые могут защищать? И если что-то может защищать, значит, есть вероятность, что существуют те, которые могут вредить. Ууу…
- Хватит дергаться, - Алеся все-таки повернулась ко мне. – И - нет, специально я тебя не читаю, но ты сейчас эмоционально почти кричишь, это невозможно не заметить.
Ответить я не успела, сосед вернулся, принеся на себе ядреный запах сигарет и лишь чуточку – морозного воздуха.
Второй период отличался от первого только тем, что и мы, и нам забили по шайбе, в первом случае мы всей ареной орали от радости, во втором – издали дружный вздох разочарования.
На коньках я стояла довольно уверенно, но на то, как игроки носятся по льду, смотрела с затаенной завистью, мне такие скорости и не снились. Защитное стекло ходило ходуном, когда в него поодиночке, а когда и коллективно врезались хоккеисты. Причем, сильнее всего оно вздрогнуло, когда наши поздравляли друг друга с забитой шайбой. Если честно, я думала, её автора на радостях свои же раскатают по борту тонким слоем. Нам это хорошо было видно, потому что они поменялись воротами, и теперь перед глазами был чужой голкипер, тоже впечатляющей кубатуры, хоть и не такой монументальный.
В правое ухо мне вдохновенно орали, потому что усач оказался страстным болельщиком, в полный голос завывая что-то непонятное про сокола, которому надо тащить, и Шуру, которой надо бежать. Или которому? Не сразу, но до меня дошло, что это прозвища игроков.
- Простите, а Сокол это кто? – В рекламной паузе я рискнула наклониться к соседу, тем более, что Алеся увлеченно с кем-то переписывалась по телефону.
- Так вратарь наш, Игорь Соколов. – На меня дядька посмотрел со смесью ужаса и возмущения. Мол, как можно этого не знать?! - Один из лучших в лиге, правда в последнее время несколько раз «плюхи» пропускал, но это у каждого бывает.
Мне отсюда нашего голкипера было не особо видно, так что пришлось поверить на слово. Приставать с вопросами по поводу Шуры я не рискнула.
Между секторов ходил здоровенный плюшевый маскот в виде ирбиса, время от времени цепляясь к зрителям и начиная танцевать, да так, что группа поддержки с помпонами наперевес и рядом не стояла. К нам он не дошел, а жаль, я бы тоже не отказалась потискать большущую игрушку.
Во время второго перерыва мы все-таки выползли в фойе, чтобы немного размять ноги, потолкались в толпе, при этом я бдительно посматривала на Алесю, чьё спокойное отрешенное лицо вызывало у меня смешанные чувства. Вроде, владела собой она хорошо, да и желания уйти не высказывала, но я пыталась представить, что может ощущать эмпат в такой толчее. Представлялось плохо.
Проблема пришла, откуда не ждали.
Мы вернулись на свои места, команды снова поменялись половинами площадки, и практически у нас перед глазами мельтешили наши, которые серые. По ближнему борту проскочил игрок в белом и… Наш вратарь, тот самый Сокол, почему-то не обратил на это внимания. Он даже смотрел в другую сторону, будто не видел, что на него летят!