Бородатый мужик, издали чем-то напомнивший Анатолия Вассермана, статуей замер напротив картины, являя собой то ли остолбенение от силы художественной мысли, то ли сам представляя из себя арт-объект. Кстати, картина тоже привлекала внимание - на белом листе резкие росчерки синим и красным, нагромождение рваных линий и полукругов…
Мы с Антоном остановились в паре метров от бородача, разом склонив головы направо и пытаясь понять, что там изображено. Я сдалась первой, Васильев еще с полминуты с глубокомысленным видом созерцал прекрасное, а потом пожал плечами, шепнув:
- Может, художник просто ручку расписывал?
Я не сдержала истерический смешок, в последнее мгновение успев замаскировать его кашлем. Через пару минут бесцельного блуждания по вернисажу и вовсе перестала пытаться разгадать замысел, втайне уверенная, что его там изначально не ночевало. К кому именно присматриваться, Антон не сказал, поэтому, таскаясь за ним, как собачка на поводке, на всякий случай прислушивалась и приглядывалась ко всем. Ничего не почувствовала и уже приготовилась признаться, что затея провалилась, когда совсем рядом раздался знакомый голос:
- Ты только посмотри, какая феерическая хрень!
Я подняла полные ужаса глаза на Антона, боясь оглянуться, потому что голос этот узнала бы где угодно. Почему-то и сам вампир смотрел мне за спину с выражением, будто у него схватило разом все зубы, а для выживания нужно прогрызать себе путь на свободу. Смесь потаенного страха, отчаяния и обреченности сплотила нас так, как не смог бы целый полк его недоброжелателей.
Но, как ни втягивай голову в плечи, а пришлось повернуться, иначе меня ждет вселенская обида.
- Привет, ба.
Бабуля, подкравшаяся в лучших традициях разведчика со стажем, осмотрела меня поверх модных очков без оправы, скривилась при виде делового костюма и перевела взгляд на моего спутника:
- Надежда, я отправляла тебя на хоккей, чтобы ты там посмотрела на настоящих мужчин и сделала выводы. Вместо этого ты притащилась на унылое мероприятие в компании стареющего бюрократа. Я разочарована.
Голос она при этом и не подумала понизить, и я поняла, что либо сейчас сгорю от стыда, либо прямо не сходя с места задушу бабулю. И отнюдь не в объятиях. Это я привыкла к её эксцентричным выходкам, Антон же лицо к моей ба непривычное, к тому же мужчина, а у них психика хрупкая. Но я не успела открыть рот, чтобы шикнуть на родственницу, как лицо с хрупкой психикой хмыкнуло за моей спиной и с явной улыбкой в голосе произнесло:
- Анастасия Викторовна, вы всё так же прекрасны и проницательны.
Я тут же прокрутила в голове вчерашний разговор в кафе и могла поклясться, что имя ба не называла. Да и при чем тут тогда «всё так же»? Но влезать с вопросом не стала, предпочитая затаиться, вдруг получится перевести внимание бабули на Антона.
- Ну, хоть комплименты говорить научился, уже хорошо, - чуть высокомерно кивнула она, вновь переводя взгляд на меня. Блин, не получилось…
- Антон Николаевич, простите, мы на минутку, - я подхватила ба под руку и, не дожидаясь заверения Васильева, что он нас подождет, прямо вот не сходя с этого места, настойчиво потащила её за угол. Благо, встретились мы не посреди зала. – Ты что творишь?!
- Я? – Бабуля приподняла идеально выщипанные брови. – Разговариваю со старым знакомым, а вот ты какая-то нервная. И что за вид? Ты решила податься в секретутки?
За углом кто-то хмыкнул, пытаясь сдержать смех, я только закатила глаза. Надо было уходить подальше.
- Я тут по делу, и костюм нормальный, не придирайся.
- Костюм у тебя из разряда «я слишком умная, чтобы хотеть замуж, но если позовут, побегу», кстати, твой спутник в этом плане бесперспективный, кобель ещё тот.
Нет, правильно, что подальше не отошли, нечего уши греть на чужих разговорах. В этот раз упоминаемый кобель никак свое присутствие не обнаружил.
- Ба!
- Ой, всё! – Бабуля тяжело вздохнула, покачав головой в досаде. – Чувствую, правнуков от тебя не дождешься. Вечером позвонишь, у меня к тебе серьезный разговор.
И, не простившись, с видом королевы в изгнании покинула меня, направившись к старой обезьяне. Я ничуть не удивилась, увидев бабулю в компании подружки. Тем более, что именно Маргарита Львовна преподавала на кафедре гуманитарных наук и искусств, так что выставка как раз по её части. А мою ба она прихватила не иначе как в наказание за вчерашний проигрыш в карты, насколько знаю, скептическое отношение к современной живописи у меня наследственное.