– Леди?
Вздрогнув, я подняла глаза. Передо мной стоял кареглазый юноша, улыбнувшийся мне за столом. Я смотрела на него с легким недоумением: неужели меня приняли за невесту?
– Лорд?..
– Бэрин. Вы позволите присесть?
По крайней мере, он учтив. Все еще недоумевая, я кивнула, и Бэрин сел рядом так, чтобы видеть всех девушек. Через некоторое время сказал простодушно:
– Как они красивы, леди Инта! Особенно ваша сестра.
Я внутренне улыбнулась: хоть и юный, он выбрал мудрую тактику, завоевывая мои симпатии.
– Судя по леди Найне, женщины вашего народа им в красоте не уступают!
– Да, но их так мало… Леди Инта, ведь девушки приехали сюда не по своей воле?
– Все они знают свой долг, – сухо отозвалась я. – И если уж им выпал такой жребий, будьте уверены – они его выполнят.
– Да, но с радостью ли?
Опустив вышивку на колени, я какое-то время вместе с ним смотрела на девушек. Некоторые уже беседовали с мужчинами – кто застенчиво, а кто и задорно.
– Сейчас они оторваны от родного дома и напуганы. Но будьте уверены, через некоторое время они поймут, что прошлое – это прошлое. Жизнь женщины – в замужестве, и они захотят и сумеют стать хорошими женами. Дайте им время, только время – и надежду на счастье…
Кровь прихлынула и отхлынула от моего лица, когда прозвучавший близко хрипловатый голос обдал нас холодной насмешкой:
– Золотые слова! Рад слышать, что вы так благоразумны, леди Инта!
Бэрин вскочил, и Лорд-Оборотень сказал ему со странной интонацией:
– Напрасно теряешь время, Бэрин. Не пора ли тебе вернуться к невестам? Или ты так надеешься на свою неотразимость?
Бэрин выглядел удивленным и слегка растерянным. Но сказал лишь:
– Прошу прощения, леди Инта, – и, чуть поклонившись, скользнул прочь.
Я сидела, опустив глаза, чувствуя взгляд лорда Фэрлина.
– Леди, – повелительно сказал он. – Я хочу поговорить с вами.
Медля опереться на предложенную руку, я отозвалась как можно спокойнее:
– Так говорите.
– Не здесь же, – он мотнул головой. – Мне будут мешать эти воркующие голубки. У камина гораздо удобнее.
Бросив взгляд за его спину, я обнаружила, что кресла у камина уже пусты. Лорд ждал, не повиноваться хозяину замка было невозможно. Я тяжело поднялась, опершись о подлокотники. Пересекая огромное пустое пространство, остро чувствовала свое унижение – он нарочно заставил меня ковылять на виду у всех! По сторонам я не глядела, страшась увидеть на лицах привычное выражение недоумения, жалости или отвращения…
Сев в кресло у камина, я уставилась в огонь, чтобы не смотреть на ярко освещенное лицо лорда.
– Теперь, когда я избавил вас от общества надоедливого мальчишки, вы можете расслабиться.
Я подняла глаза: наглая, высокомерная усмешка трепетала в углах его стиснутого рта, в тонких ноздрях, в приподнятой брови, плясала в зеленоватых глазах…
– Мне было приятно беседовать с лордом Бэрином, – уведомила я с холодной учтивостью.
– В отличие от беседы со мной! – тут же подхватил Фэрлин.
Я не собиралась отрицать очевидное. Мне всегда говорили, что для калеки я слишком своенравна.
– Ну же, леди Инта, возразите, скажите, что это не так!
Я прямо взглянула в глаза, где метались тени и пламя.
– Вы знаете, что это так, лорд, – сказала ровно.
Он прикрыл веки, словно вслушиваясь в исчезнувший звук моего ответа. Взвешивая его. Принимая.
– И все же вам придется говорить со мной, как бы неприятно для вас это ни было! Как ваша нога? – Он поднял ресницы, разглядывая меня светящимися глазами. – Дорога нелегка даже для здоровых.
– Благодарю за заботу, – сказала я принужденно. – Я чувствую себя гораздо лучше.
– Мне говорили, что нога у вас разболелась не только из-за трудностей дороги. Мне сказали, вас приходилось стреноживать, будто норовистую лошадь. Что вы все время подбивали девушек на побег и однажды сумели это сделать еще с тремя… Вам разрешили продолжить дорогу сюда, но начали связывать на ночь…
Я молчала, глядя на свои сцепленные руки: костяшки пальцев побелели. Глупо было надеяться, что Лорд-Оборотень ничего не узнает! Одно дело – пожалеть и пригреть беспомощную калеку, другое – оставить в замке непокорную бунтовщицу.