И тут же в моей памяти невольно всплыл другой поцелуй, наполненный горячей страстью, от которой подгибались ноги – мой грешный поцелуй с орком. И то, что за этим последовало. Отстранившись, я сердито взглянула на некроманта. Он что, думает, что я из-за одного поцелуя ему тут растаявшей лужицей растекусь? Нет уж, его недоверие научило меня не поддаваться прелести любых ласк, и его в том числе. Ирга вздохнул и сказал:
– Ладно, не хочешь по-хорошему... Отто, держи ее и проследи, чтоб она никуда не сбежала. Я на тебя надеюсь.
– Это и в моих интересах тоже,– проворчал полугном, забирая меня в свои медвежьи объятия.
– Когда я вернусь, мы поговорим,– пообещал мне Ирга.
Я ответила ему взглядом, полным ненависти. В том, что лучший друг ответственно отнесется к поручению, я могла не сомневаться.
– Если тебя нежить не прикончит,– сказала я некроманту,– то я сама тебя убью.
– Можешь начинать точить коготки,– усмехнулся Ирга,– меня нежить не прикончит.
Я бессильно зарычала, барахтаясь в объятиях Отто. Друг подождал, пока по улице не раздастся дробный перестук копыт коня некроманта, вздохнул, закинул меня, как куль с мукой, на плечи и потащил в дом.
– Не злись на нас, золотце,– добродушно говорил полугном, прикручивая меня к кровати веревками.– Мы хотим как лучше. Мы же за тебя беспокоимся, не просто так самовольничаем. Ты вот хочешь сбежать к родным, тебя тянет на какие-то сомнительные подвиги. Ну встретишь ты нежить на подступах к городу, ну сожрет она тебя за милую душу, и кому от этого станет легче?
Я гордо хранила молчание, потому что все слова, что рвались наружу, были запрещены мне еще в детстве мамой.
– И если ты помнишь, мы обеспечили твою семью всеми возможными защитными артефактами.
– А вдруг они их не носят? А вдруг...– не выдержала я.
– Если думать о всех существующих «а вдруг», то нервы расшатаются, а все болезни от нервов. Будешь часто болеть – жизнь будет мерзкой и противной.
– Можно подумать, мне сейчас больно весело,– простонала я, выразительно скосив глаза на опутывающие меня веревки.
– Так надо,– поджал губы полугном.– Я, честно говоря, надеялся, что после поцелуя Ирги ты смиришься и пообещаешь не творить глупостей.
– У меня с некоторых пор на поцелуи аллергия,– желчно ответила я.
– Да, не повезло Ирге,– посочувствовал Отто.– Но сам кашу заварил, пусть сам и расхлебывает.
– Отто,– сказала я умоляюще, чувствуя, как по щекам потекли слезы,– пожалуйста, отпусти меня.
– Веришь, золотце, ты разрываешь мне сердце. Но я не могу иначе. Ты ведь даже не боевой маг. Куда тебя отпускать?
– Конечно,– горько сказала я,– как глухую деревню от нежити оборонять, так тут я боевой маг, а как родную маму спасти, так меня нельзя отпускать!
Полугном вздохнул. Конечно, он мог бы напомнить, чем закончилась наша славная борьба с нежитью в Гнедино и как долго мне пришлось после этого лечиться. Но верный друг только погладил меня по руке и сказал:
– Я сейчас ухожу, отнесу артефакты заказчику. Когда вернусь, куплю для тебя любовный роман и буду читать вслух.
Погладив меня еще раз по связанной руке, полугном ушел, заперев за собой дверь. А я стала напряженно думать. В то, что Ирга позаботится о моей семье, я не верила. Конечно, он будет стараться. Но в горячке боя он может попасть на другой конец города, его, как опытного некроманта, могут поставить руководить магами. В общем при всем желании, ему будет не до моих родных. А меня неизвестность сводила с ума. Против воли в голове начинали тесниться образы один другого страшнее, уж чего-чего, а на жертв нежити этой зимой я насмотрелась. Так сильно, как сейчас, я не боялась никогда в жизни. Странно, но до этого момента я и не подозревала, что самый сильный страх – это страх за близких и страх неизвестности.
Я выгнулась на кровати, проверяя веревки на прочность. Отто привязал меня крепко, как выбраться, я не представляла.
Думай же, Ола, думай! Ты же дипломированный маг, в конце концов. Собиралась идти против нежити, а не можешь выбраться даже из веревок! Я пошевелила пальцами, постаравшись вызвать огонек. Не получилось. Нужна была большая свобода движений.
И тут я вспомнила, как спаслась от насильника героиня одного из любовных романов, которые я почитывала на досуге. Сконцентрировавшись, я медленно и осторожно стала высвобождать правую руку, ерзая ею туда-сюда. У меня есть шанс выбраться, я верила в это. В конце концов, Отто связывал не бандита, а свою лучшую подругу, которая при этом бешено сопротивлялась. Есть! Веревка кое-где ослабла, вспотевшая кисть почти без усилий стряхнула с себя витки веревки. Я собралась с внутренними силами и создала огонек. Попискивая от жара, я методично пережигала веревки до тех пор, пока не смогла выбраться. Ну вот, а Отто всегда насмехался над любовными романами!