Ночь скрывала всё лишнее. Неприглядную серость, грязь, тощие голые деревца. И даже небо с нависшими тучами было в самую точку в этом пейзаже.
Как же угадал Вячеслав, когда повел Леру в первый вечер смотреть как дышит и светится громада завода.
"Ты хочешь помнить или забыть?"
Тихий шепот прямо на ухо вывел Вячеслава из созерцательного состояния. И вышедшая на очередной остановке девушка в тревожно-желтой куртке бросила на него взгляд. Он было вскочил, но двери уже закрылись, а в темноте за ними никого не было.
Ребята в раздевалке сегодня были на удивление молчаливы, обошлось без обычных шуточек. И даже бригадир рассеянно взглянув на Вячеслава ничего не сказал. Пробормотал что-то о том, чтобы следили за временем плавления и датчиками газоотводов, потому что шихта "какая-то не такая".
"Какая-то не такая" было не лучшей новостью. Даже совершенный автомат мог выдать брак, если исходный материал низкого качества. Но смена прошла спокойно, Вячеслав привык быть внимательным и без предупреждений.
...
К вящему облегчению Леры никакого разговора с отцом вечером не состоялось. Он приехал поздно и привез все те же папки с кипой договоров. Естественно ее отчет он тоже не успел просмотреть.
— Я не поеду домой, — сказал он, когда машина везла их утром на завод. — Останусь здесь на выходные. Нужно поработать. В понедельник приезжает Большаков. Вернусь в Москву с ним. Володя отвезет тебя в *инск, в аэропорт.
Лера рассеянно кивнула. Мама будет недовольна, но приезд гендиректора веский повод для отца остаться в Железогорске. Хотя она подозревала, что не только это. До предвыборной компании еще далеко, но Дмитрий Андреевич уже начал плести сети.
И сегодня она увидится с Вячеславом... Так много хотелось бы спросить...
Часть 6.
Часть VI
Вячеслав и Валерия
***
В начале двенадцатого он уже стоял около машины рядом с проходной. "У нас будет час или около того. Особо никуда не уедем. Ладно, какая разница, по большому счёту... Что же я должен вспомнить-то?.. И я ли вообще?"
Несмотря на холод Лера вышла без пальто, кутаясь только в свой широкий шарф. Она поискала глазами машину.
— Привет! — дверь захлопнулась, Лера развела руками и улыбнулась. — Все оставила в кабинете, и сумку, и пальто, и телефон. Создала видимость "вышла на минутку, где-то здесь".
Она иронично посмотрела на Вячеслава.
— На случай, если мы немного задержимся. Да-да, я знаю что пропуск отмечен, но... думаю, что хватятся не так скоро. Поедем?
Она помолчала и отвела взгляд.
— У меня есть ключ от коттеджа. Не подумай бог весть что, мне... не хотелось бы простудиться.
— Привет! — Слава завёл двигатель. — Есть и плюсы, никто не сможет тебе названивать. Не замёрзнем, печка работает. Или получишь мою куртку сурового сталевара. Будет мантия железной принцессы, она тебе как свободный плащ придётся. В Бристоль, друзья! Ну, то есть, в коттедж, друзья! Как твоё утро?
Дорога была недолгой и вскоре они были у въезда в посёлок.
Ключи стукнулись о металл калитки.
— Ну, — вздохнула Лера. — Я немного побуду гостеприимной. Легко быть гостеприимным, когда это не твой дом. Поэтому, цельнометаллический рыцарь, проходите, чувствуйте себя свободно. Где-то здесь был чай... В конце концов у меня пока еще обед.
И она повела его на просторную кухню с нежилым интерьером, будто сделанным для фотографии в журнале.
— Ты обо мне ничего не знаешь, — Лера грела руки о чашку. — И я о тебе ничего не знаю. Это восхитительная и странная авантюра! Что ж Вячеслав Огоньков... Помимо, надеюсь, взаимной симпатии, нужно еще кое-что. Давайте познакомимся. Небольшой блиц? Мое отчество ты знаешь. А твое? Что ты любишь к чаю, какую музыку слушаешь и чем предпочитаешь заниматься, оставшись в одиночестве?
— А давай! Пока всё довольно легко. Я – Юрьевич. К чаю, смотря к сладкому или нет. Если чай сладкий, то лучше всего, ммм, ну как объяснить. Знаешь, есть такие для бутербродов? Мелко рубленная соленая рыба, намазать на хлеб и есть. А если к несладкому, то ничего лучше слоёного торта не бывает. Музыку сейчас мало слушаю, радио. А учился пока, любил русский рок потяжелее. “Коррозия металла”, не шокирует? В одиночестве всё люблю. Я же живу один. Поэтому один читаю, один смотрю хоккей, один ужинаю. Когда буду жить не один, наверное, буду любить делать в одиночестве то, что тебе не очень будет нравится. Например, слушать “Коррозию металла”. Зачем тебя этим мучить?
Слушая ответы и прикрыв лицо руками, Лера смеялась.
— Слава, ну нельзя же так! Наедине я предаюсь самобичеванию и поиску смыслов, а с тобой все это перестает иметь значение! И я перестаю сомневаться! "Коррозия металла", гхм, чудесный выбор!
— О, только не это. Если я когда-нибудь посчитаю, что тебе необходимо посамобичеваться, я сообщу тебе об этом и буду с умным видом слушать твои сомнения и рассуждения об этом. Но точно не сейчас.
Слава тоже коротко рассмеялся.
— Моя очередь. Не буду спрашивать про отношения, ни к чему это. А вот что бы ты делала, сидя одна в простой советской квартире, когда нет телефона, интернета, а за окном осенний скучный город, в котором ты уже везде была? А на календаре семидесятые.
Она покачала головой.
— Тааак, семидесятые? Геометрия, минимализм и интеллектуалы в огромных очках? — Лера задумалась, подперев щеку. — Библиотека! Это же Железогорск. Жемчужина промышленности и просвещенного пролетариата. Я бы сидела с заумной книжкой, возможно с Прустом. Или, не знаю, дошел бы сюда запрещенный самиздат? А вечером пришли бы друзья, мы говорили бы о философии и немного о Ленке из бухгалтерии, потому что у нее отпадные сапоги.
Она перестала смеяться.
— Они бы ушли за полночь, оставив прокуренную кухню и пустые чашки. А со мной остался бы кто-то, похожий на тебя. Мы бы сидели в темноте на диване, немного говорили о поэзии, о новых технологиях выплавки или просто молчали, а я бы думала как тебе не идут эти дурацкие бакенбарды...
Парень взял в руки чашку.
— Значит, мы были бы диссидентами или что-то около того? Держал я как-то в руках самиздат. Лист А4, пишущая машинка через копирки. Есть некоторая романтика даже сейчас, когда стало проще достать что угодно. А бакенбарды – отличная идея. Внести черту в образ, так сказать, чтобы у тебя всегда был повод чуть-чуть ворчать на меня. Твоя очередь, если ещё играем!
— Почему сразу диссидентами? Обычной любопытствующей молодежью, инженерами, к примеру, пытающейся сделать вид, что разбирается во всем. Впрочем, тут два больших “но”. В нашем возрасте и в семидесятых мы бы жили с родителями и даже с парочкой очаровательных карапузов.
"И я бы не разговаривала о Вольтере или Бродском, а строгала сморщенную картошку в кастрюлю супа."
— Совершенно не обязательно. Но хотя я в те годы не жил. Да и сейчас множество людей живут именно так. И заметь, я не говорил, что ты ворчишь, просто девушкам это иногда необходимо. Было бы чудесно, если тебе нет, но если да – выбери очевидный и не очень важный повод.
Лера вздохнула.
— Я постараюсь меньше ворчать. Продолжаем, еще один вопрос... Если бы тебе прямо сейчас сказали "Вячеслав, вот билеты, собирай вещи", что там было бы написано? Какое направление?
—Продолжаем. Знаешь, если бы ты спросила меня об этом две недели назад, то однозначно Буэнос-Айрес. Именно там начинаются экспедиции в Антарктику. Я бы вполне сгодился рабочим или младшим научным сотрудником. Кстати, не хочешь? Романтика, льды. Полгода? Я до того себе говорил, что мечта должна остаться мечтой, но ты изменила моё отношение к миру. Поэтому, наверное, и сейчас. Хотя меня бы устроило место 16В в любой аэропорт мира, если место 16А забронировано на некую Валерию Серову.