Ллойд достал из кармана ключ и открыл дверь. Помещение за ней всегда вызывало шок у всех, кто впервые сюда входил. Это было огромное восьмиугольное пространство, пока совершенно пустое, которое отделялось от вестибюля главного входа в музей тремя стенами из односторонне прозрачного стекла. Ллойд глянул на Глинна, чтобы оценить его реакцию, но тот остался по-прежнему невозмутимым.
Ллойда месяцами мучил вопрос, какую экспозицию разместить в этом грандиозном пространстве. Торг на аукционе «Кристи» снимал проблему: тогда Ллойд и решил, что центральное место должна занять битва динозавров. В сплетении их скелетов читается агония, безрассудная мучительность последней битвы.
И вдруг взгляд Ллойда упал на стол, заваленный аэрофотоснимками, распечатками и картами. В тот же миг он совершенно забыл о динозаврах. Вот что составит им конкуренцию, будет великой победой музея Ллойда! Вот что нужно водворить в центре Хрустального дворца, что станет величайшим моментом в его жизни!
— Позвольте вам представить доктора Макферлейна, — сказал Ллойд, отвернувшись от стола и глядя на Глинна. Музей пригласил его на период реализации проекта.
Макферлейн пожал Глинну руку.
— Еще на прошлой неделе Сэм бродил по пустыне Калахари в поисках метеорита Окаванго. Жалкое применение его талантам. Я думаю, вы согласитесь, что мы нашли для него более интересное занятие.
Ллойд указал на Глинна.
— Сэм, это мистер Эли Глинн, президент корпорации «Эффективные инженерные решения». Пусть скучное название не вводит вас в заблуждение. Это замечательная компания. Мистер Глинн специализируется на таких делах, как подъем нацистских подлодок, полных золота, выяснение причин взрыва космических кораблей и тому подобное. Короче говоря, на решении уникальных инженерных задач и анализе крупных аварий.
— Интересная работа, — признал Макферлейн.
Ллойд кивнул.
— Однако обычно к ЭИР обращаются постфактум. Уже после того, как облажаются. — Вульгарное выражение, произнесенное медленно и четко, повисло в воздухе. — Но я обращаюсь к ним сейчас, чтобы они помогли нам не облажаться с некой работой. И эта работа, джентльмены, является причиной нашей встречи.
Он указал на стол для переговоров.
— Сэм, я хочу, чтобы вы рассказали мистеру Глинну, что вы выяснили в последние дни, просмотрев эти данные.
— Прямо сейчас? — удивился Макферлейн, выглядевший необычно нервным.
— А когда же?
Макферлейн посмотрел на стол, помедлил, потом заговорил:
— У нас есть геофизические данные необычной области на островах у мыса Горн в Чили. Мистер Ллойд попросил меня их проанализировать. На первый взгляд данные кажутся… невероятными. Как вот эта томограмма.
Он поднял распечатку, посмотрел и уронил обратно. Его взгляд скользнул по остальным бумагам, и голос прервался.
Ллойд прочистил горло. Сэм потрясен всем этим, ему требуется некоторая помощь. Ллойд повернулся к Глинну:
— Вероятно, лучше мне ввести вас в курс дела. Один из наших поисковиков пересекся с неким агентом по торговле электронным оборудованием в Пунта-Аренасе в Чили. Тот пытался продать ржавый электромагнитный томографический зонд. Он входит в состав оборудования для горных изысканий, которое производит в Штатах «Де Виттер индастриз». Его нашли вместе с мешком образцов и некими записями рядом с телом изыскателя на отдаленном острове неподалеку от мыса Горн. Наш человек купил его просто по наитию. Когда он внимательней присмотрелся к бумагам, которые удалось расшифровать, то понял, что они принадлежат Нестору Масангкею. — Взгляд Ллойда переместился на стол. — До своей смерти на том острове Масангкей был странствующим геологом, точнее, охотником за метеоритами. Два года назад они с Сэмом Макферлейном были напарниками. — Он заметил, как у Макферлейна напряглись плечи. — Когда наш человек это понял, он все переслал сюда для анализа. В приборе находился диск, подвергшийся коррозии, но одному из наших специалистов удалось извлечь с него данные. Мои люди с ними познакомились, однако это оказалось слишком далеко от сферы их интересов, чтобы они могли разобраться. Поэтому мы наняли Сэма.
Макферлейн перевернул страницу, потом вернулся к первой и сказал:
— Сначала я подумал, что Нестор забыл откалибровать прибор. Потом посмотрел остальные результаты.
Он положил распечатку и медленным, почти благоговейным движением отодвинул в сторону пару пострадавших от непогоды листков. Порылся в бумагах и вытащил одну.
— Мы не отправили наземную экспедицию, — продолжал Ллойд, обращаясь к Глинну. — Потому что последнее, чего мы хотели бы, это ненужное внимание. Но мы заказали облет острова. И тот листок, что Сэм держит сейчас, это данные, переданные спутником низкоорбитальной геофизической разведки.
Макферлейн осторожно положил листок.
— Мне очень трудно им доверять, — сказал он наконец. — Я просмотрел их больше десяти раз. Но от них никуда не деться. Они могут означать только одно.
— Да?
Голос Глинна был тихим, подбадривающим, без следа любопытства.
Ллойд ждал. Он знал, что собирается сказать Макферлейн, но хотел услышать это снова. И тот сказал:
— Думаю, я догадался, за чем охотился Нестор. Речь идет о самом большом в мире метеорите.
Ллойд заулыбался.
— Сэм, скажите мистеру Глинну, насколько он большой.
Макферлейн прочистил горло:
— Самым большим метеоритом в мире, найденным до сих пор, является Анайито, тот, что в нью-йоркском музее. Он весит шестьдесят одну тонну. А этот весит четыре тысячи тонн. Как минимум.
— Благодарю вас, — сказал Ллойд, всем существом излучая радость.
Его лицо расплылось в сияющей улыбке. Он повернулся и посмотрел на Глинна, но лицо того ничего не выражало. Последовало молчание. И снова заговорил Ллойд. Его голос был тихим и хриплым от волнения:
— Я хочу этот метеорит. Ваша работа, мистер Глинн, состоит в том, чтобы я его получил.
Нью-Йорк
4 июня, 11 часов 45 минут
«Лендровер» пробивался по Уэст-стрит. В окне со стороны пассажира мелькали покосившиеся причалы вдоль Гудзона. Полуденное небо над Джерси-Сити было тускло-желтым. Макферлейн резко затормозил, затем свернул в сторону, чтобы разминуться с такси, вильнувшим подхватить пассажира из третьего ряда к тротуару. Руки и ноги сработали рефлекторно, а мысли Макферлейна были далеко.
Ему вспоминался день, когда упал метеорит Сарагоса. Он только закончил школу. Не было ни работы, ни планов относительно таковой. С томиком Карлоса Кастанеды в кармане он путешествовал автостопом по Мексиканской пустыне. Солнце садилось, и он подумывал о том, что пора найти место, где расстелить спальник. Вдруг ландшафт вокруг него осветился так, словно солнце выглянуло из-за тяжелых облаков. Но небо было совершенно чистым. А потом Макферлейн остановился как вкопанный. На песчаной почве перед ним появилась его вторая тень, сначала длинная и угловатая, как первая, но быстро убывавшая. Раздался поющий звук, а затем сильный взрыв. Макферлейн бросился на землю, думая о землетрясении или ядерном взрыве и даже об Армагеддоне. Забарабанил дождь. Только это оказался не дождь — вокруг падали тысячи крошечных камешков. Он поднял один из них — серый камень в черной корке, покрытый инеем и еще сохранивший в глубине холод космического пространства, несмотря на огненный спуск через атмосферу.
Глядя на частицу из космоса, Макферлейн вдруг понял, на что он хочет потратить всю оставшуюся жизнь.
Но это было давно. Он старался меньше думать о тех идеалистических днях. Его взгляд остановился на запертом портфеле на пассажирском кресле, в котором лежал пострадавший от непогоды дневник Нестора Масангкея. О нем Макферлейн тоже старался думать как можно меньше.