— Ой! Ну и кислятина. Весь рот стянуло.
— Много ты понимаешь! — обиделся Колька. — Вот я попро… — слышится хруст разгрызаемой груши, — тьфу! И правда кислые. Отчего же они попадали?.. Ну ничего, от кислого страх проходит. Ешь.
Долго стоит тишина. Ветка груши плавно опускается к земле. Кто-то бесшумно соскальзывает с нее. Ветка выпрямляется. Легкая тень скользит по земле, исчезает за углом читальни…
В доме взметнулись голоса. Затопали ноги. Заскрипели ступеньки с той стороны здания. С шумом распахнулись створки окна. На волю выплеснулись слова:
— Здорово… дадим… А Валька Гак… Везет Жмуркину…
«Теперь только слушать», — думает Сережка. В окне две тени. Одна ниже другой. Доносятся обрывки разговора. Сережка лежит на нижней ветке груши, а рукой держится за пружинящую ветвь над головой. Вот-вот сорвется. Опять тихие голоса из окна:
— Предложу Ивану… Должен согласиться… Не придумаешь… три сосны… полянке… метров восемь до сучьев… «красных»… десант… лодки… — створки окна захлопываются. Совет продолжается.
Арка дополз до угла. Темно. Луна где-то за толстым слоем туч. Очертания дома чуть видны. Далеко на кухне открылась дверь. Свет от горящей топки метнулся к читальне и исчез. Но за этот миг Арка увидел у дальнего конца читальни что-то длинное. Что?
Через дыру на месте двух оторванных досок Арка влез под веранду. «Я тебя сейчас проверю. Часовой ты или столб», — шепчет он и проводит ногтями по доске. Раздается громкий скребущий звук.
— Ой! — слышится испуганный девчачий голос.
— Кто там? Вылезай! — хрипло кричит мальчишка.
«Так. Заговорили… — беззвучно смеется Арка. — А теперь слушайте ответ».
— Ф-р-р, ф-р-р! М-мг-г-а-а-а-а! М-м-м-я-у-у! — раздается из-под веранды низкий клокочущий в горле, вибрирующий звук рассерженного готового к бою кота.
— Тьфу!.. Чтоб тебя… Брысь, проклятый! — кричит часовой и, в досаде за свой страх, бьет палкой по доскам.
И тотчас, будто только и дожидались этого сигнала, по дощатому полу затопали ноги. Заскрипели ступеньки. Громкие голоса, шум заполнили все пространство над головой, со всех сторон.
Арка вертел головой, вслушивался, но ничего не мог понять в этом хаосе звуков. Штабисты поговорили, попили воды из железного бачка, вернулись в читальню. Последний раз стукнула дверь. И снова — тишина. «Нет. Лучше подберусь к двери, — решил Арка. — Тут хоть всю ночь просиди, ничего не узнаешь».
Темное пятно мелькнуло над перилами, растворилось у двери…
На дорожке от хозяйственного двора зашуршал гравий. Впереди идущего запрыгал яркий глазок электрофонаря.
«Влип!» — молнией пронеслось в Аркином мозгу, когда луч фонаря лизнул ступени. В три прыжка он пересек веранду. Перемахнул перила и приземлился на четвереньки, царапнув ухом о что-то твердое. Ощупал руками — бочка. Сунул руку внутрь — пусто.
Луч фонаря скользнул по бочке, перекинулся на ступени.
Арка больше не раздумывал. Мигом влетел в бочку. Ноги по щиколотку ушли в воду!.. Но Арке было не до удобств.
Человек подошел к бочке… Арке казалось, что тот, наверху, видит его глаза, слышит, как часто и гулко бьется его сердце. Арка зажмурился и тихо опустился в воду… Человек потушил фонарик. Стало будто еще темней. Над головой Арки то вспыхивал, то снова тускнел огонек папироски… Последний раз пыхнула папироса и, описав дугу, упала в бочку. Проскрипели ступени. Хлопнула дверь. Чуткие ноздри Арки уловили запах паленой тряпки. Откуда? Ой! — чуть не вскрикнул Арка. Зашипел, как рассерженный кот. Выскочил из бочки. Сбросил горящую папиросу. Мокрой рукой погасил тлеющую на спине рубашку и снова нырнул под веранду.
Слышны голоса расходящихся командиров. Погас огонь в окнах читальни. Сергей спустился по ветке на землю за забором.
— Скр-р-р-ри-и… скри-и… скрр-ри-и, — выводит жук-скрипач.
Это командир подал сигнал к отходу.
Под мостиком Сергей с Бобом долго ждут Арку. Наконец и он вполз.
— Айда, ребята. Можно домой. Часовой-то того… храпит. Я у него вот кепку прихватил. На память.
— Ну, Арка! — сердито шепчет Сергей. — Из-за твоих фокусов засыпемся!.. Что-нибудь узнал?
— Все узнал! На сосне знамя спрячут. Высокая, метров тридцать.
— А где она? Сосен-то сотни. За три дня не облазишь.
— Не-е-ет, — растерянно шепчет Арка.
— А что у тебя, Боб?
— На хоздвор прибегал Жмуркин. Говорил завхозу: начальник приказал к утру сделать две лестницы по пять метров. И веревки. И чтоб пиджак старый ему дал…
— Пиджак? Начальнику лагеря?
— Да нет. Ваньке.
— А для чего старый?
— А черт его знает!
— Ладно. Пора смываться. По канаве до белого столбика…
Проползая у забора, где по-прежнему мирно похрапывал часовой, Арка зашептал в ухо:
— Я ему, дураку, кепку верну.
— Куда! — остановил его Боб. — Разбудишь — и все пропало.
У белого столбика выбрались из канавы и, уже не таясь, пошли по шоссе. Сережка, дурачась, шлепнул Арку и удивленно вскрикнул:
— Гля! А почему у тебя штаны мокрые? С перепугу, что ли?!
Арка прямо задохнулся от возмущения:
— Балбес!.. Если б ты не командир… я бы тебе дал!
— Ну чего ты рычишь? Расскажи толком, — положив Арке руку на плечо, пошел на мировую Сережка.
— Так бы и говорил… А то «с перепугу»… — и Арка рассказал друзьям о своих приключениях в бочке.
— Дырку вон какую прожег, пощупай. Встал, на спине дыра, а со штанов вода течет…
— Тебя, Арка, надо к ордену представить, — смеясь, сказал Боб. — В огне горел — не сгорел. В воде тонул — не утонул. Значит, сто лет жить будешь!
В ШТАБЕ «КРАСНЫХ»
Военный совет шел к концу. Все успели высказать свое мнение. Командиры охрипли от споров.
— Теперь решим: кого выделим в группу захвата знамени противника, — сказал начальник лагеря Андрей Андреевич.
Дежурный по штабу Вася Яшнов крикнул от двери:
— Сережку с компанией! А кого лучше?
— Правильно!.. Лучше их не найдешь! — поддержали командиры.
— Ясно. Решили. Пойдут Синицын, Барашян, Бородский… Закрывая военный совет, напоминаю. План у нас хороший. Но у противника есть свой, противоположный. И заставить его отказаться от своего плана и действовать по-нашему могут только смелость, выносливость наших бойцов и командиров, спаянных в единый кулак дисциплиной, взаимной выручкой и желанием победить… А сейчас — спать! Дежурному по лагерю удвоить посты. Желаю победы!
Помещение быстро опустело.
— Андрей Андреевич. Вернулись разведчики. Привели пленных.
— Ведите всех.
В дверях штаба появились Сергей, Арка, Боб и еще двое неизвестных. Сергей вытянулся по стойке «смирно» и доложил:
— Товарищ командарм! Возвращаясь из разведки, мы задержали противника. Они подслушивали у окон церкви… то есть второго корпуса. Бежать кинулись, но, — Сережка широко улыбнулся, — разве кто сможет удрать от Арки! А другой, вот этот, с «фонарем», вырвался, когда подходили к штабу. Ну и…
— Что «и»? — нахмурился командарм.
— Произошла рукопашная, товарищ командующий. Он полез драться, а я его — за руку. А он мне дал подножку. Ну мы и упали… Я его дернул за ногу, ну он и стукнулся… сам об дорогу.
— Сам стукнулся? — Андрей Андреевич посмотрел. У одного из пленных под глазом наливался всеми цветами радуги синяк.
— Конечно, сам, Андрей Андреевич! Он же меня зубами за руку хватил. Вот посмотрите. Пусть еще спасибо скажет…
— Ясно, Синицын. Пока идите ужинать. Я их сам допрошу.
Поужинав, разведчики доложили командарму о результатах.
— Молодцы. Сведения добыли ценные…