Внезапно за спиной Герберта раздался звон бьющейся посуды.
– Твою мать!!!
Парень обернулся.
Он увидел, что неподалёку от раздачи лысеющий мужчина с брюшком, заметным даже через бесформенную робу, уронил свой поднос. Бульон забрызгал его брюки, а пюре комками стекало с ботинок. Вокруг валялись осколки.
– Он просто выскользнул у меня из рук! – воскликнул мужчина, будто бы оправдываясь.
– Ты сейчас пол здесь будешь мыть, сукин ты сын! – взвился работник, стоящий на раздаче.
– В каком это смысле?!
– А в таком, что ты, мудло, своей безалаберностью нарушаешь правила ги-ги-е-ны! – работник практически брызгал слюной, тыча пальцем в сторону незадачливого жильца.
– Что-о-о?! – проревел тот. – Да ты мне ещё спасибо должен сказать за то, что я собирался съесть эту бурду!!! Ну-ка, наливай мне по новой, и быстро, а не то…
Мужчина уже подскочил к раздаче, сжав кулаки, и не известно, что бы произошло через секунду, но в дело вмешался один из подоспевших охранников. Звук удара и крик раздались почти одновременно. Мужчина оказался крепким, поэтому он устоял на ногах, однако охранник занёс дубинку снова:
– Лежать, сука!
Вторым ударом он добился своего – мужчина упал. Третий настиг уже лежачего. Несчастный сдавленно вскрикнул.
– Будешь знать, как поднимать руку на работника Убежища! – кричал охранник.
К ним уже подоспел его напарник – такой же безмозглый спинолом с дубинкой, – однако не успел он присоединиться к избиению, как по столовой разнеслось:
– ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?!
Толпа на входе расступилась, пропуская мисс Вэндженс – высокую, болезненно бледную и худую женщину с медно-рыжими волосами, собранными в высокую причёску. Никто точно не знал, какую должность она занимала, однако мисс Вэндженс позиционировала себя в Убежище главной, и, что самое важное, ей подчинялась охрана, поэтому лучше было ей не перечить.
– Что здесь происходит? – повторила вопрос мисс Вэндженс.
Стук её трости эхом разносился по залу, в котором разом смолкли все голоса.
– У нас здесь нападение, мисс Ви.
– Нападение? – женщина удивлённо изогнула бровь.
– Да, – подтвердил второй охранник. – Один из жильцов уронил поднос с едой, а потом бросился с кулаками на работника Трапезной.
– Хм… Здесь на лицо порча имущества, напрасная трата продовольственных ресурсов и нападение на персонал, – заключила мисс Ви.
– И нарушение санитарных норм! – добавил не унимающийся работник раздачи.
– Мы это учтём, – холодно ответила женщина. – А сейчас, – обратилась она к охранникам, – Отведите этого нарушителя в карцер.
Когда мисс Вэндженс отвернулась, второй охранник всё-таки внёс свою лепту, пнув «нарушителя» в живот. Мужчина сдавленно вскрикнул.
Мисс Ви же тем временем обратилась к присутствующим.
– Все вы должны понимать, что наши ресурсы ограничены, – начала она. – В связи с радиационным и другими видами заражения, которым подвергся внешний мир, мы не можем непрестанно пополнять запасы еды, воды и даже, – она, скривившись, пнула один из черепков носком туфли, – Посуды или иных предметов быта. Поэтому халатное отношение к ресурсам НЕДОПУСТИМО, как НЕДОПУСТИМЫ и ЛЮБЫЕ проявления агрессии по отношению к работникам Убежища, которые неустанно трудятся для обеспечения ВАШЕГО комфорта и ВАШЕЙ безопасности. Всем всё ясно? – мисс Ви окинула присутствующих ледяным взглядом. Никто не издал ни звука – казалось, все даже затаили дыхание. – Отлично.
Мисс Вэндженс развернулась и медленно направилась к выходу вслед за охранниками, опираясь на трость.
– Есть вероятность, что не только я не буду спать этой ночью, – задумчиво произнесла Мария, провожая несчастного взглядом.
4.
Пламя очага отбрасывало блики на обитые шёлком стены. Орсон стоял, повернувшись лицом к огню и сложив руки за спиной. Нейтон в точно такой же позе почтительно ждал возле порога.
– Ты видел его? – спросил, наконец, Орсон.
– Да, – ответил юноша.
– Да, отец, – поправил мужчина.
Это было нелегко – порой Нейтону казалось, что он никогда не привыкнет, – но он исправился:
– Да, отец.
– Так-то лучше, – Орсон кивнул.
Молчание возобновилось. Стал слышен треск поленьев в камине. Отец был немногословен – впрочем, как и сам Нейтон.
Было очень трудно смириться с мыслью, что у него всё-таки есть отец. Это казалось чем-то неправильным даже – ведь какой нормальный родитель в здравом уме отдал бы своего ребёнка в детский дом? И сколько бы Нейтону ни объясняли логичность и правильность этого поступка, какая-то его часть всё равно отказывалась принимать происходящее.